«Долина слёз» (2020), кадр из сериала, посвящённого событиям арабо-израильской войны 1973 года
Изображение: avatars.dzeninfra.ru
На уходящей неделе власти Израиля впервые за полвека объявили, что их страна находится в состоянии полновесной войны. Отражение израильтянами атаки террористического движения ХАМАС дало многим повод вспомнить полузабытую было за ближневосточными пределами Войну Судного дня. Благо, что тому конфликту в этом октябре исполняется ровно 50 лет.
Близкое соседство двух чёрных для Израиля дат (6 октября в 1973 году и 7 октября в 2023-м), скорее всего, случайно. Ведь и иудейская, и мусульманская традиции располагают своими календарями, опирающимися на лунный, а не солнечный цикл. В еврейском государстве годовщину начала войны 1973 года отметили за неделю до нападения хамасовцев. Боевикам, стремись бы они к символизму, логичнее было бить именно тогда — хотя, конечно, попытка рационализировать modus operandi прикрывающихся религией ультрарадикалов нелепа сама по себе.
Кошмар прошлой субботы всколыхнул страхи, неизвестные уже двум поколениям израильтян. Останется ли их государство на карте мира? Сохранится ли с трудом возрождённое в XIX-XX веках еврейское присутствие на Обетованной Земле? Не сбудется ли любимое арабскими политиками полувековой давности бахвальство — мол, всем уцелевшим евреям мы поможем убраться в Европу, правда, едва ли их выживет много? Считалось, что война 1973 года похоронила этот дискурс навсегда. Но, как видно, слишком многое в истории идёт по спирали.
Нападение на нацию без штанов
В 2020 году в Израиле вышел мини-сериал «Долина слёз», посвящённый октябрьской войне полувековой давности. Название он получил в честь одной из решающих битв конфликта — танкового сражения ЦАХАЛ против сирийской армии на Голанском плато. Что характерно, «слёзы» или, если переводить точнее, «горести», там настигли арабов. В тяжелейшей обстановке израильтяне нанесли противникам сокрушительное поражение, усеяв подбитыми Т-55 и Т-62 сирийцев всю пресловутую долину.
Однако «горькое» восприятие Войны Судного дня странным образом устоялось именно в израильском, а не арабском массовом сознании.
Этот взгляд на события 1973 года и раскрывает «Долина слёз» — совсем не парадный и глубоко камерный рассказ о войне. Если иностранцы порой воспринимают ЦАХАЛ неумолимой военной машиной, то создатели мини-сериала показали своих солдат просто людьми. Вечно сомневающимися, одолеваемыми грузом прошлого и не очень-то рвущимися воевать.
«Долина слёз» (2020), кадр из сериала
Изображение: avatars.dzeninfra.ru
Один из главных героев, Йоав, по роковой случайности не успел в увольнительную к возлюбленной. И в первые часы неожиданно грянувшей войны он вынужден спасать своих подчинённых — в том числе абсолютного невоенного по духу Авионама. Стереотипный «ботаник» великолепен в расшифровке вражеских радиопереговоров, но настолько инфантилен, что при артобстрелах не расстаётся с ручным ёжиком. А где-то в тылу вытащить Йоава и его парней пытается Дафна — та самая девушка, до которой не доехал молодой офицер.
«Как только кончится война, оба прыгнем головой в воду. Ты признаешься той, кого любишь, а я сделаю, наконец, предложение своей подруге»
— цитата из сериала
Не менее интересна линия трёх лихих танкистов Марко, Алуша и Мелахи. Молодые сефарады из Марокко, остро ощущая себя дискриминированными по отношению к евреям-ашкеназам, на гражданке неосмотрительно связались с ультралевыми активистами. В ЦАХАЛе троица рассчитывала скрыться от проблем с полицией, да попали из огня в полымя. Вдобавок, одного из них органы успели завербовать как осведомителя, о чём друзья, разумеется, не знают.
И, наконец, арка богемного писателя Мени. Немолодой интеллектуал самых прогрессивных взглядов рассорился с сыном, и тот назло ушёл в армию. С началом войны отец, используя свои многочисленные связи, пытается вернуть отпрыска с передовой. Именно в уста Мени режиссёры вложили один из самых важных монологов — что он, как ветеран четырёх войн, думал, что больше никогда браться за оружие его соотечественникам уже не придётся. Характерная наивная вера первого поколения граждан еврейского государства.
С образом Мени связана и другая метафора. Именно его, наиболее близкого изо всех героев к израильскому истеблишменту, в первые минуты войны показали нагишом. Намёк очевиден — первые лица государства нападение арабов проспали. Именно этот нюанс, а вовсе не итоговая победа, оказалась самой живучей деталью в израильском осмыслении войны 1973 года.
