В последнее время много разговоров идет о возможной революции на мировом газовом рынке. Связывают такую революцию с перспективами добычи так называемого сланцевого газа (shale gas). Причем точки зрения на этот сегменты рынка и связанные с ним технологии могут противоположным образом отличаться даже у специалистов. Кто-то предполагает, что сланцевый газ не может быть конкурентоспособен в сравнении с традиционными месторождениями. В частности, такую позицию озвучивали неоднократно официальные лица «Газпрома». Другие полагают, напротив, что развитие технологий добычи сланцевого газа коренным образом повлияет на устройство всего мирового газового рынка. К примеру, в мае 2009 года даже было опубликовано исследование “Russia and the Caspian States in the Global Energy Balance” , авторы которого из Университета Райс, предположили, что сланцевый газ способен существенно ослабить позиции России на европейском рынке и призвали, как ни странно, к налоговым льготам для осуществления инвестиций в добычу сланцевого газа в США. Кто же все-таки прав? Сланец – распространенная повсеместно осадочная порода. Сланцевый газ, состоящий преимущественно из метана, содержится в небольших количествах в самой породе и его можно извлечь путем вскрытия достаточно больших площадей, как правило, используя традиционные технологии гидроразрыва. Основной принцип добычи сланцевого газа, который уже доказал свою эффективность, заключается в бурении большого количества длинных горизонтальных скважин с созданием трещин в скважине через определенные интервалы. Таким образом, речь идет о тех же самых технологиях, которые используются и при традиционной добыче, адаптированных для работы с породой при низкой концентрации газа в ней. Так разведанные сланцевые месторождения США характеризуются концентрацией газа пределах от 0,2 до 3,2 млрд м3/км2. При коэффициенте отдачи в 20% извлекаемые ресурсы газа составляют от 0,04 до 0,6 млрд м3/км2. В то же время крупные традиционные месторождения газа характеризуются извлекаемыми ресурсами в десятки раз больше. Это означает, что любая технология добычи шельфового газа означает гораздо большую площадь используемой территории и в десятки раз большее количество пробуренных скважин для обеспечения того же уровня добычи. В чем же тогда революция? Революция заключается в том, что все это может работать и даже оказываться выгодным вложением капитала. В 2008 году добыча сланцевого газа обеспечила около 10% всей газодобычи США, а все нетрадиционные источники газа обеспечили около половины добычи.
Дальнейший рост добычи из нетрадиционных источников связывают как раз со сланцевым газом. В США и Канаде активно разрабатываются и внедряются новые технологии, которые позволят снизить себестоимость добычи. При успешной коммерциализации этих технологий американские компании потом будут способны их экспортировать куда угодно – в Европу, Китай и Индию, обеспечить собственную добычу сланцевого газа в этих странах и подорвать позиции любого экспортного газа. Чем не кошмарный сценарий для «Газпрома»? Проблема (или, может быть, наоборот спасение) заключается в том, что уже имеющийся двадцатилетний американский опыт не так хорош, как пытаюсь представить его адепты. Как уже говорилось, в своей сути технологии добычи сланцевого газа достаточно традиционны, их особенность заключается в их адаптации под специфические условия конкретных месторождений. Как показал американский опыт, наибольших успехов добиваются те компании, которые работают на участках с более высокой концентрацией газа и которые «поигравшись» различными параметрами бурения, смогли подобрать наиболее подходящие настройки для своей территории. Однако изначальная более низкая концентрация газа в сланцах ограничивает те возможности, которые могут быть обеспечены развитием технологий. Оно и понятно, любая технология, которая сможет кардинально снизить себестоимость, снизит и себестоимость традиционной добычи. С другой стороны, низкая концентрация газа в породе приводит к тому, что пробуренные скважины быстро сокращают свой дебет. К примеру, в среднем скважины, пробуренные на крупнейшем месторождении сланцевого газа в США Барнетт в Техасе, ко второму году эксплуатации снижали свой дебет на 37%, а к третьему году на 50% по сравнению с первым годом. Это означает, что вся экономика добычи сланцевого газа должна строиться вокруг постоянного бурения и поддержания эксплуатационных характеристик уже пробуренных скважин. Интенсивность этих процессов должна быть в несколько раз выше, чем на традиционных месторождениях, чтобы обеспечить устойчивую добычу. Более того, потребность в воде для осуществления гидроразрывов также оказывается в несколько раз выше. Из-за большей задействованной площади и большего количество пробуренных скважин воздействие на окружающую среду тоже оказывается гораздо более сильное. Все это говорит о том, в среднем себестоимость добычи сланцевого газа оказывается выше, чем в среднем добыча газа из традиционных крупных месторождений. Естественно, ситуация по конкретным месторождениям и конкретным проектам может отличаться, но в среднем преимущество традиционной добычи сохраняется. По оценкам американских специалистов на опыту уже осуществленных инвестиционных проектов, добыча сланцевого газа в США целесообразна при ценах от $3 до $6 за млн БТЕ, то есть примерно от $100 до $200 за 1 000 м3. Эти цифры многие почему-то сравнивают со средними ценами «Газпрома» на европейском рынке (средняя цена на границе с Германией за первые 10 месяцев 2009 года составила около $320 за 1 000 м3) и делают из этого далеко идущие выводы, хотя делать это в таком виде явно не стоит. В первом случае речь о ценах у скважины (wellhead price). Во втором случае – цены продаж крупным оптовым покупателям с учетом стоимости транспортировки на тысячи километров, включая экспортную пошлину в 30% и другие надбавки. Если бы Газпром добывал газ на своих месторождениях с себестоимостью в $100 – 200 за 1 000 м3, то и цена для европейских покупателей была бы другой. Это показывают и последние оценки Международного энергетического агентства с оценкой долгосрочных затрат на добычу газа по типам (см. Рис. 2).
В то же время нельзя отрицать влияние, которое будет оказывать сегмент сланцевого газа на весь мировой рынок. По всей видимости, сланцевый газ, в первую очередь, будет играть роль балансирующего поставщика. Более высокая себестоимость по сравнению с традиционной добычей, а также возможность относительно быстро манипулировать ее уровнем, позволит сланцевому газа находиться в «верхней» части кривой спроса. Наличие подобных возможностей у импортеров позволит ограничить ценовые аппетиты экспортеров. Но о революции речь пока не идет.
