13 января перед американской комиссией по расследованию финансового кризиса выступали трое из героев замечательной книжки Эндрю Росса Соркина «Слишком большие, чтобы рухнуть» (Too Big to Fail), главные банкиры Уолл-стрит: Ллойд Бланкфайн (Goldman Sachs), Джон Мэк (Morgan Stanley) и Джейми Даймон (JP Morgan). На сайте комиссии выложены речи этих финансовых королей про кризис и уроки, которые он им преподнес. Это увлекательное чтение не только с исторической точки зрения: у финансистов специфический взгляд на мир и на то, как избежать новых кризисов. Члены межпартийной комиссии, призванной решить, кто виноват в кризисе и как после него регулировать финансовый сектор, нападали на банкиров по обычным поводам: бонусы, лоббистское сопротивление попыткам пожёстче отрегулировать их деятельность... Бланкфайну досталось за то, что его банк, с одной стороны, продавал рискованные ипотечные ценные бумаги клиентам, а с другой – сам становился в короткие позиции по тем же бумагам, считая их переоцененными. И когда глава Goldman Sachs ответил, что его клиенты – профессиональные инвесторы, которые знали, что делали, покупая облигации, глава комиссии Фил Анджелидес возразил: мол, эти профессионалы представляли интересы простых людей, доверивших им свои сбережения! Градус популистской риторики не снижается по мере того, как крах Уолл-стрит, кульминацией которого в сентябре 2008 года стало банкротство Lehman Bros., уходит в историю. Регуляторы по-прежнему размышляют в терминах «защиты простых людей» от них самих: от их собственной глупости, а также острой зависти перед слишком много зарабатывающими банкирами. По-прежнему пытаются регулировать премии, твердя о госпомощи, которую получили банки. Хотя в своем выступлении на слушаниях Даймон, к примеру, внятно произнес, что его банку помощь в $25 млрд навязали, он о ней не просил и вернул деньги с процентами, принеся государству (налогоплательщикам) 11% годового дохода, – совсем немало по американским меркам. (Goldman и Morgan Stanley тоже с лихвой вернули государственные средства, выделенные им по программе TARP). Понятно, почему банкиры не в восторге от регулирующих мер, которые предлагаются с таких позиций. Для них гораздо важнее – и наиболее ясно эта мысль высказана в речи Джона Мэка – прозрачность рынка: они ратуют за то, чтобы деривативы продавались и покупались через единый расчетный центр, а лучше вообще через биржи, чтобы труднее было прятать убытки за балансом, чтобы в отчетности отражалась текущая рыночная стоимость бумаг. Если все это удастся наладить, регуляторам по крайней мере будет видна точная степень взаимозависимости банков и прочих финансовых организаций – и будут поддаваться оценке дыры в балансах во время следующего кризиса. А то ведь осенью 2008-го чиновники действовали вслепую: Соркин в своей книге описывает, как тогдашний министр финансов Генри Полсон со своими соратниками взял с потолка сумму, потребную на рекапитализацию финансовой системы. С точки зрения американских депутатов вроде Анджелидеса, регуляторам нужны крепкие кулаки; с точки зрения банкиров – глаза. Выбирайте сами, что полезнее; я, скорее, согласен насчет глаз: остальное приложится. Собственно, свои-то ошибки во время кризиса банкиры тоже объясняют дефектами зрения. То есть, в первую очередь, ошибками в анализе. Особенно увлекателен перечень ошибок в изложении Бланкфайна. «Системный дефицит скептицизма» – запоминающаяся фраза главы Goldman. Если математическая модель показывает, что некое событие может случиться раз в 20 лет, но на практике оно случается гораздо чаще, надо верить опыту, а не модели, понимает теперь (и, видимо, не понимал раньше) Бланкфайн. Если в мире всего 12 компаний с рейтингом ААА от ведущих агентств, но 64 000 финансовых инструментов (в том числе ипотечных облигаций) с тем же рейтингом, как было в январе 2008 года, что-то с этими бумагами, наверное, не так. И вообще, надо своей головой думать и анализировать, а не отдавать оценку риска на откуп рейтинговым агентствам, как многие делали до кризиса. Стремление обойти конкурентов, увеличить долю рынка – ослепляет, признается Бланкфайн. Не случайно еще один участник слушаний 13 января – глава Bank of America, купишего в 2008 году Merrill Lynch, Брайан Мойнихан – среди уроков кризиса первым называет «скромность». Она укрепляет зрение. Вопрос в том – и здесь, у нас, в том числе, – как скоро вот эти уроки, а не дурацкие выводы из серии «кто виноват», забудутся. Потому что именно тогда и случится новый кризис.
