Итоги октября | Праймериз и «единороссы»

25 февраля секретарь президиума генсовета «Единой России» Вячеслав Володин, основываясь на данных партийных социологических исследований, заявил о грядущей победе «партии власти» на мартовских региональных выборах. Второе место, согласно тем же опросам, займет ЛДПР, третье достанется КПРФ. Это заявление полностью согласуется с высказываниями спикера Госдумы Бориса Грызлова, сделанными накануне на заседании Ассамблеи российских законодателей при Госдуме РФ: «Единая Россия» – это основа политической стабильности в стране, поэтому любая атака на партию власти – это удар по государству». В переводе на русский для оппозиции это может означать очередной «Ванкувер». Напомню, что прошедший 22 января 2010 года Госсовет был посвящен развитию политической системы. Оппозиционные и полуоппозиционные партии пестовали надежду, что президент Медведев даст справедливую оценку тем фальсификациям, которые имели место в ходе октябрьских выборов. Однако президент ограничился тем, что довольно мягко пожурил единороссов, посетовал на однопартийность региональных парламентов и предложил некоторые изменения в законодательстве, касающихся политической системы. Ключевым предложением, фактически, явилось внесение в Думу законопроекта, который бы освобождал от сбора подписей партии, прошедшие в региональные парламенты. Кроме того, предлагалось закрепить 1–2 места за партиями, набравшими порядка 5% голосов, но так и не преодолевших избирательного барьера. Ни реформой, ни кардинальными переменами эти предложения не назовешь. Свидетельства о том, что «октябрьский курс» «Единой России» будет продолжен, появились сразу после Госсовета. Руководитель ЦИК «Единой России» Андрей Воробьев, выступая 26 января 2010 года на Форуме «Стратегия-2020», дал понять, что «Единая Россия» по доброй воле не собирается делиться с оппозицией голосами, и, соответственно, властью. 28 января 2010 года в «Независимой газете» была опубликована статья, из которой следовало, что:

«в Кремле партийному руководству поручили разработать новую стратегию – с целью побеждать на выборах с минимальным использованием административного ресурса. <…> Было решено распространить в предвыборные субъекты федерации опыт, опробованный в октябре на московских выборах. В каждом таком регионе тогда было создано более десятка территориальных групп, по которым единороссы раскидали списки своих многочисленных кандидатов. <…> … сделано это было, чтобы создать внутреннюю конкуренцию. Теперь единороссы фактически соревнуются сами с собой за право получить депутатский мандат».

Я думаю, что это может иметь важные последствия для развития партийной системы страны. ИТОГИ ОКТЯБРЯ Ключевым моментом прошедших в октябре региональных выборов оказалась даже не ошеломляющая победа «партии власти», произошедшая на фоне глубокого кризиса, а тот фон, на котором происходили выборы. Масса косвенных свидетельств, таких, как видеооткровения члена ТИК, единоросса Андрея Клюкина, анализ итогов голосования с помощью математических методов и многое другое недвусмысленно говорило о том объеме фальсификаций, который был использован на выборах в Мосгордуму. Методы, которые ранее использовались в основном в национальных республиках, стали нормой для избирательного процесса для всей страны. Очевидный итог – это еще большая потеря смысла выборов. Более значим неочевидный итог – политики всех уровней получили ясный сигнал: «или избираешься от «Единой России», или не избираешься вовсе». Конечно, эта установка звучала и раньше, однако, после октября 2009 года она из пожелания стала превращаться в императив. Даже системная лояльная оппозиция в новых реалиях оказывается не у дел. Местные начальники к тому еще четче усвоили: лучше пусть пожурят за перебор голосов для «едра», чем уволят за недобор. К тому же, партийное руководство призвало «не стыдиться итогов выборов». К чему это может привести? К тому, что «Единая Россия» может остаться единственной партией, привлекательной для амбициозных политиков. Наплыв желающих, как новых, так и из других партий, приведет к тому, что борьба за проходные места еще более обострится. В ближайшей перспективе это может означать новое давление на избирательную систему: ведь с точки зрения потенциальных кандидатов от «Единой России», если борьба за мандат требует нарушений, то нужно нарушать. К тому же санкции за нарушения на выборах, как показала практика последних выборов, для «Единой России» стремятся к абсолютному нулю. Представляется, что в какой-то степени этот процесс будет неподконтролен ни федеральным, ни местным властям: заинтересованные кандидаты, находящиеся в полупроходной части списка, сами будут инициировать нарушения, увеличивая всеми доступными способами конечное число голосов, отданных за «партию власти». Прогноз на мартовские выборы – доля «Единой России» увеличится, во многом благодаря еще более масштабным фальсификациям. Назовем это экстенсивной фазой роста представительства «Единой России». Следующей стадией вполне может стать появление однопартийных парламентов – результаты 90–95% за партию власти уже мало кого удивят. К сожалению, нет оснований полагать, что это вызовет у руководителей «едра» какую-то иную реакцию, чем реакция на результаты октябрьских выборов в Мосгордуму. ПРАЙМЕРИЗ И «ЕДИНОРОССЫ»
Стоит обратить внимание на появление внутрипартийных праймериз в «Единой России», как минимум, по двум причинам. Во-первых, это косвенным образом свидетельствует о том, что для партии власти становится важнее не межпартийная, а внутрипартийная конкуренция. После завершения увеличения числа мандатов за счет отбора их у других партий логичным выглядит как раз борьба за отбор их у друг друга. Во-вторых, акцент на внутрипартийной конкуренции говорит о том, что политическое руководство, похоже, окончательно склоняется к такой разновидности партийной системы, как «система с доминирующей партией». Данная система предполагает наличие нескольких партий, однако контроль над политической системой десятилетиями остается в руках одной партии. В свое время такие партийные системы довольно долго существовали в Японии, Италии, Ирландии. При этом эти страны оставались демократиями; основная политическая борьба переходила на внутрипартийный уровень. Стабильность системы поддерживалась за счет конкуренции влиятельных внутрипартийных фракций, ротации высшего политического руководства, преемственности, кулуарных договоренностей. Информация о новых установках Кремля перед мартовскими выборами – на усиление внутрипартийной конкуренции – подтверждает это предположение. Не исключено, что праймериз «Единой России» окажутся скоро более значимыми, чем сами выборы. Тем не менее, есть все основания полагать, что для «Единой России» эта стратегия может оказаться опасной. Партия власти, судя по октябрьской кампании (и не только), привыкла побеждать довольно специфическими способами, которые не согласуются с принципом free and fair election. Установка Кремля стараться побеждать без использования административного ресурса говорит о том, что эта угроза осознается: это попытка приучить единороссов к более-менее цивилизованной конкуренции. Стоит ли ожидать, что одни и те же политики во внутрипартийной борьбе будет использовать более честные приемы, чем в межпартийном соревновании? Практики избирательного процесса в России уже не один год пребывают в неправовом поле конкуренции. Даже до начала внедрения праймериз было немало примеров острой внутрипартийной борьбы, когда единоросс выступал против единоросса. Последний яркий случай – выборы мэра Мурманска, когда победил единоросс, поддержанный губернатором-единороссом Евдокимовым, против которого выступало федеральное руководство «Единой России». Крайне показательной была медиабитва между федеральными телеканалами и региональным каналом «Арктик ТВ», в которой последний одержал полную победу. Евдокимову такая позиция стоила губернаторского кресла, но пример показателен. Переход от межпартийной конкуренции к внутрипартийной без сомнений вызовет волну острых внутрипартийных конфликтов – за проходное место в списках, за посты глав муниципалитетов. Насколько готова «Единая Россия», ее лидеры к «разруливанию» такого рода конфликтов – причем, в ручном режиме – и в каких масштабах? Многое будет зависеть от политической искушенности лидеров, но многое будет зависеть от того, насколько сама партия готова к такого рода конфликтам. Спустя 10 лет после основания, в «Единой России» не так много цементирующих элементов – идеологии, программных установок. Она до сих пор похожа на неустойчивую «сверхразмерную коалицию», для которой переход к внутрипартийной борьбе может стать очень сильным ударом. Ближайшее будущее покажет, является ли этот шаг началом «периода полураспада» или переходом к окончательному оформлению «системы с доминирующей партией», возможно, на десятилетия.