Дмитрий Медведев дал несколько поручений по результатам своей майской встречи с общественниками, работающими на Северном Кавказе. Некоторые из них показывают, что президент услышал от участников встречи действительно важные вещи. Например, то, что нельзя допустить закрытия в горных селениях школ, страдающих из-за подушевого финансирования: иначе в те селения придут совершенно другие «учителя». Или что надо срочно решать проблему братских захоронений и идентификации останков в Чечне – как, кстати, и в Пригородном районе Северной Осетии, где осталось немало следов осетино-ингушского конфликта восемнадцатилетней давности.

Зато другое поручение, данное Медведевым по результатам той же встречи, хорошо по-своему: оно будет полезным, если не будет выполнено. Точнее, если его выполнение встретит серьезные препятствия – и тем самым избавит многих искренне заблуждающихся о Кавказе людей от их заблуждений. Речь идет о поручении полпреду Хлопонину создать совет старейшин в Северо-Кавказском округе.

Первую попытку «институционализировать» этот орган на постсоветском пространстве в свое время предпринял Джохар Дудаев. Как он выбирал себе «старейшин», непонятно, но в первые годы своего президентства он время от времени садился на стул перед благообразными бородачами, расположившимися вокруг него в креслах полукругом, и произносил нечто типа отчета. Потом репортажи об этом появлялись в газете «Голос чеченской республики», вместе с рассказами о том, как президент, например, посетил молокозавод и заявил, «что надо менять технологию молочного производства, а еще надо менять психологию людей».

Дальнейшая эволюция советов старейшин не вызывала такого внимания СМИ. Чаще всего органы с такими названиями встречались в общественных организациях национального толка. Интересно, что в начале 90-х, в разгар «весны народов», костяк национальных движений на Кавказе составляла молодежь, харизматичная и нередко криминальная. Потом многие ее представители ушли во власть, и в более спокойный период в нацдвижениях заметную роль стали играть люди, которые, наоборот, ушли из власти при Горбачеве или раннем Ельцине. Чем в большую зависимость от региональной власти (или ее противников) попадали национальные движения, тем более стабильным и безбедным становилось существование таких «этнических» пенсионеров.

Понятно, что инициаторы создания нового совета старейшин рассчитывают на иной человеческий материал. Непонятно только, зачем в его поисках надо обращаться к неким архаичным, якобы «традиционным» формам. «Традиционность» Северного Кавказа – одно из серьезных и опасных заблуждений сегодняшнего дня. Это становится ясно, даже если не брать бурную историю этого региона последних лет, а посмотреть на век-другой назад. Центральная Россия пережила за это время глобальный слом всего один раз – назывался он коллективизацией. На Кавказе слома было как минимум два, первый – во время войны 19 века. На Западном Кавказе это было время отъезда в эмиграцию или переселение внутри региона сотен тысяч коренных жителей. На Восточном Кавказе главный слом, напротив, был связан не с царскими войсками, а с шариатским правлением, которое вводил Шамиль. Лет через 150, в 1990-е годы, в Дагестане сторонники тех исламских традиций, которые революционно насаждал Шамиль, уже в роли «традиционалистов» оборонялись от тех новых исламских течений, условно названных «ваххабизмом». Проблема «отцов и детей» оказывалась острой совсем не по тургеневским масштабам, и так – не раз и не два за кавказскую историю.

Это все приходит на ум, когда Кавказ пытаются лечить «традицией». Такой «фундамент» располагается даже не на песке, а в сейсмически опасной зоне. Что и будет обнаружено, если проекты, подобные нынешнему, попытаются реализовать всерьез.