В конце октября в кафе-лектории «Читалка» религиовед, историк, специалист по проблемам современного православия Константин Михайлов прочитал лекцию «Церковь: от перестройки до третьего срока». Slon публикует материалы лекции в сокращении, и сегодня мы предлагаем вашему вниманию первую часть.

История произошла 20 сентября 2013 года. Иногда московских священников таскают на такое послушание: они должны прочитать проповедь в одном из важных соборов, где не служат. И вот священника Михаила Исаева попросили прочесть проповедь в Успенском соборе, а он ее прочитал по бумажке. За что и последовала суровая кара: сначала его ссылают в Подмосковье, а потом грозятся отправить в еще более отдаленные места.

20.09.2013. № ПК–01/1861
Священнику Михаилу Исаеву 

Клирику храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском г. Москвы
Настоящим сообщаю Вам резолюцию Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла:

Священника Михаила Исаева за неподготовленность к исполнению послушания – произнесения проповеди в Успенском патриаршем соборе Московского Кремля – освободить от должности штатного священника храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском г. Москвы и направить для назначения в загородный приход с предупреждением, что если и далее он будет столь же безразлично относиться к своим пастырским обязанностям, он будет направлен в отдаленные епархии нашей Церкви.

С любовью о Господе Управляющий делами Московской Патриархии митрополит Варсонофий.

Это первый документ, который я хотел вам прочитать, а второй разослали всем благочинным города Москвы.

Благочинным г. Москвы: довести до сведения духовенства московских приходов данную резолюцию с предупреждением, что подобное может повториться со всяким, пренебрежительно относящимся к своим пастырским обязанностям.

Может показаться, что ситуация не стоит выеденного яйца, но еще пять лет назад представить себе подобное в рамках русского православия было невозможно. В каждой строчке текста – нарушение церковных канонов. Они не предполагают, что священника можно сослать в другую епархию в наказание за какие-то поступки (я даже не говорю о том, что замкадье объявлено местом ссылки).

В XIX веке служителя церкви могли наказать за проступки. В уставе духовных консисторий предполагалась, что за плохое поведение или неисполнение обязанностей его могут отправить в монастырь на срок от месяца до двух лет. При этом в XIX или даже в XX веке никто не считал, что чтение проповеди по бумажке может оказаться предосудительным. Более того, в XIX веке это было обязательным, проповедь должна была пройти цензуру.

Что еще странно в этой истории? А то, что человека ссылают в другую епархию. Таким образом нарушаются некоторые правила епархиальной жизни. В другой епархии распоряжается ее митрополит, а не патриарх. А если речь идет о Подмосковье, то это епархия митрополита Коломенского и Крутицкого Ювеналия. Удивляет также, что мелкую провинность рядового московского священника сурово карает лично патриарх. Между ними есть по крайней мере еще и викарный епископ, просто епископ и благочинный, так что недовольство патриарха должно было спускаться по длинной иерархической лестнице, пока не дошло бы до этого несчастного клирика – отца Михаила Исаева. В среде московских священников эта история вызвала необычайный интерес, как сказал один мой знакомый, включенный в священническую среду: «Ну, все ясно, Кир взбрыкнул копытом». Это, видимо, общее мнение.

Но есть и другие истории. Трагическая судьба отца Иоанна Привалова, в одночасье отстраненного от работы в приходе, где он служил 20 лет, решением новоназначенного епископа. Он не только лишается поста, но и попадает в больницу с сердечным приступом и становится инвалидом. История отца Петра Шака из Кирова. Он служил в своем приходе много лет и был любим прихожанами, а потом в Киров прислали нового епископа, и он снял Петра Шака. Спустя пару недель, не выдержав всего происходящего, он сильно напился и повесился, что для священника чудовищно вдвойне. Также нужно вспомнить историю ныне покойного отца Павла Адельгейма. Конечно, не епископ виноват в его смерти, в начале августа этого года отца Павла убил сумасшедший. Но в десятилетнем гонении виноват, безусловно, местный епископ. Отец Павел – старый, больной человек, потерявший ногу еще в брежневских лагерях, где он сидел за исповедание православия, не утративший ни мужества, ни чувства собственного достоинства, боролся с епископом в донкихотском ключе, так как было ясно, что против него ничего сделать нельзя. Приход он так и не смог себе возвратить, несмотря на то, что его поддерживала вся православная интеллигенция.

Первые звоночки и существенные изменения

С 1988 года до наших дней церковь, гонимая прежде, частично сама превращается в гонителя. Епископы, еще недавно насмерть стоявшие за простых священников, хотя епископат сильно бюрократизировался и был отделен от духовенства, обращают свою силу и власть против них. Как же так вышло? Чтобы понять это, надо вернуться в 1987 год. Полным ходом шла перестройка, в какой-то степени она затронула духовную и религиозную сферу. Нельзя сказать, что религия была полностью легализована, хотя некоторые законы, ограничивавшие деятельность церкви, отменили, а РПЦ постепенно получила право открывать новые храмы. В целом положение все же оставалось прежним. Изменения начались с малого: в Краснодарском крае, где православные пытались открыть несколько молитвенных домов, местное руководство жестко выступило против. И случилось нечто непредставимое: за церковь и верующих вступился журнал «Огонек» – одно из самых популярных и авторитетных периодических изданий того времени. В итоге общественной дискуссии молитвенные дома удалось отстоять. Впервые общество встало на сторону церкви в ее борьбе с государством.

Но настоящие перемены можно датировать апрелем 1988 года, когда с митрополитами и патриархом Пименом встречается Михаил Горбачев. Встреча происходит в присутствии местных и зарубежных журналистов, фиксируется камерами. Церковь открывается для советского мира, начинает постепенно организовывать новые приходы. Сперва медленно – всего 60 приходов за пять месяцев. В июне 1988 года Советский Союз помпезно празднует тысячелетие Крещения Руси. Для Горбачева и Христораднова (главы Совета по делам религий) празднование стало возможностью продемонстрировать церкви, обществу и миру, что времена меняются.

Кстати, воинствующий атеист Христораднов прославился тем, что отказался ехать на встречу с патриархом Пименом, вызвав его к себе. Пимен тогда был практически парализован.

Спустя несколько дней после празднования собирается новый Поместный собор (прежде это происходило только по случаю выбора нового патриарха). Обсуждалось, как будет жить православная церковь, ведь времена изменились, и ей тоже надо меняться. Поместный собор принимает чрезвычайно значимый документ – новый устав РПЦ. Главным руководящим органом церкви становится Поместный собор, который должен собираться раз в пять лет, не реже. Он будет обладать практически всей полнотой власти, а именно: выбирать патриарха, выносить решения по каноническим и догматическим вопросам, принимать доклады Архиерейского собора. Также Поместный собор может снять патриарха, если в этом есть необходимость. Собор превращается в почти демократическое собрание людей, призванных определять жизнь церкви. Как вы понимаете, все это происходит на фоне партийного строительства конца 1980-х годов.

К этому моменту РПЦ была не такой уж маленькой организацией: 6893 прихода, 67 внутренних и 9 зарубежных епархий, 74 епископа (7 зарубежных), 6674 священника и 723 диакона, 22 монастыря, в которых жило в общей сложности 1190 монахов и монахинь, 1999 учащихся в духовных школах, включая не только семинарии, но и регентские школы. Вставал вопрос, как управлять всем этим? Одним из главных стало решение передать настоятелям полную власть над церквями и казной прихода. Прежде ею управлял церковный староста или какое-то административное лицо, избранное прихожанами. Но один из епископов, а именно Хризостом (Георгий Мартишкин), предлагал оставить все как было: пусть староста продолжает распоряжаться доходами прихода, а священник занимается только духовной работой, и не нужно ему лезть во все эти бюрократические дела, начнет же запускать руку в казну прихода, и неизвестно к чему это может привести. Но его мнение не было услышано.

Люди. Митрополит Хризостом

Как большинство епископов его времени, будущий митрополит происходил из рабоче-крестьянской среды. Учился в духовной академии, но она в те времена давала крайне плохое образование, и большинство получало его заочно. Хризостом был человеком открытых либеральных взглядов, прямо выступал в поддержку экуменизма. В конце 1990-х годов стал известен тем, что поддержал литовское правительство, был назначен архиепископом Вильнюсским и Литовским. Должность непрактичная, потому что число православных в Литве никогда не было сколько-нибудь серьезным. Когда в 1990 году литовское население стало активно выступать против Советского Союза, РПЦ немедленно заговорила о недопустимости таких настроений. И только Хризостом сказал, что каждый народ имеет право быть совершенно самостоятельным, и даже вступил в Литовскую национально освободительную партию, хотя литовцем не был. Более того, когда в 1990 году в Вильнюсе произошли трагические события, Хризостом твердо и однозначно поддержал литовцев, а не советскую власть.

Благодаря харизме Хризостома и тому, что литовцы знали его как своего защитника, положение православных в Литве стало едва ли не лучше, чем в какой-либо бывшей стране Советского Союза, исключая Украину, Белоруссию, Молдавию. В Латвии и Эстонии православные оказались в положении гонимого меньшинства, и церковь сурово преследовалась. В Литве, где представителей конфессии было 5%, они получили возможности для создания собственных школ и даже преподавания в литовских школах. Хризостом выстроил превосходные отношения с местным католическим епископатом и спас русское литовское православие для РПЦ. Сейчас он жив, но вышел на покой в силу очень преклонного возраста и состояния здоровья. Вместо него сначала пытались назначить стороннего епископа, но литовцы этого не потерпели. Тогда в Иркутске нашли ученика Хризостома и назначили епископом в Вильнюс.

У Георгия Мартишкина есть неожиданная черта: он единственный архиерей РПЦ, откровенно признавшийся в сотрудничестве с КГБ. Он не гордится своим прошлым, но говорит, что это было необходимо, чтобы защитить паству. Конечно, когда он признался, о нем начали высказываться негативно. Но когда спустя пять лет больше никто не осмелился в этом признаться, выяснилось, что Хризостом не такой уж и злодей, скорее он похож на самого честного человека в РПЦ.

Избрание патриарха

За 1988 год положение церкви начало стремительно улучшаться, она получила тысячу новых приходов, и темп нарастал вплоть до середины девяностых, когда произошло перенасыщение и были получены практически все необходимые приходы. В 1990 году скончался патриарх Пимен. Все понимали, что момент его смерти близок, никто, однако, готов к этому не был. Редчайший случай в истории православия: иерархи не знали, кто окажется следующим патриархом. Местоблюстителем становится довольно авторитетный Филарет (Денисенко), митрополит Киевский, но церковь его не поддерживает. Он известен довольно скверным характером и, по общему мнению, не готов к управлению церковью.

Поэтому все решалось в сложной конкурентной борьбе. Должен собраться Архиерейский собор, чтобы предложить Поместному три кандидатуры. Поместный собор мог дополнить список каким угодно количеством имен. Первая тройка, выбранная Архиерейским собором, оказывается такой: на первом месте Алексий Ридигер, который и станет патриархом, на втором – Владимир Слободан, сейчас митрополит Киевский, и на третьем – Филарет Денисенко. На четвертом месте с отставанием всего в один голос от Денисенко оказывает Ювеналий (Поярков), еще один из ставленников Никодима Ротова, ныне возглавляющий все Подмосковье.

Люди. Митрополит Антоний

Помимо трех этих кандидатур, предложенных Архиерейским собором, немедленно предлагают выдвинуть в кандидаты митрополита Сурожского Антония (Блума) – единственного крупного православного богослова во второй половине XX века. Сын эмигрантов, в конце 1930-х годов он принимает монашество под именем Антония в единственном на тот момент парижском храме, подчиненному патриарху Тихону. Монастыря в Париже нет, так что удалиться от мира ему некуда. Попутно Антоний заканчивает медицинский факультет и отправляется работать фронтовым врачом (идет Вторая мировая война). Некоторое время он был священником в Париже, потом его назначили епископом в Лондоне, после – там же – архиепископом и митрополитом. По своему статусу он – митрополит Сурожский (Сурожская епархия – это Великобритания, к настоящему Сурожу она не имеет никакого отношения). Антоний становится блестящим богословом, его работами зачитываются. Он создает колоссальную православную общину, в которую активно вступают местные англичане, что большая редкость. При этом митрополит Антоний посещает Советский Союз и встречается со своими многочисленными учениками в каких-то подпольных квартирах. Он англичанин, и никто не может снять его с поста митрополита Сурожского, КГБ его тоже не достанет, поэтому он мог себе позволить ездить в страну, ввозить запрещенную литературу и раздавать ее друзьям.

На соборе возникает предложение выдвинуть его в патриархи. Но Филарет говорит, что это невозможно: по принятому уставу Поместного собора патриархом может быть избран только гражданин Советского Союза.

Из зала раздаются голоса, нельзя ли устав пересмотреть (Антония многие хотели бы видеть на этом посту), но Денисенко утверждает, что час назад был принят регламент и пересмотреть его сейчас уже нельзя.

Возникает идея провести голосование путем жеребьевки, как это было в 1917–1918 годах. К неудовольствию Денисенко, понимавшего, что быть избранным другим способом у него мало шансов, решают все же остановиться на прямом голосовании. Побеждает Алексий Ридигер, он становится патриархом, на втором месте Владимир Слободан, на третьем – Филарет, затаивший обиду на РПЦ, которая имела последствия для православия.

Кто такой Алексий Ридигер? Священник, сын священника, из хорошей религиозной семьи. Поднялся с помощью покровительства Пимена, был его правой рукой. В последние годы правления патриарха Пимена возглавил управление делами патриархии. Он был хорошо знаком с большей частью епископата, и они знали его как человека порядочного.

Люди. Александр Мень

В 1990 году происходит страшное событие: убивают отца Александра Меня, самого известного и неоднозначного миссионера и проповедника РПЦ 1980-х годов. Отец Александр Мень – московский интеллигент, по происхождению еврей, что очень сильно усложнило ему жизнь в антисемитски настроенных православных кругах. Был спорной фигурной, очень много писал, встречался с большим количеством людей. При этом отличался ярко выраженными экуменическими взглядами. Мень был большим знатоком истории религии, не только православия, писал о буддизме, индуизме. Размышлял о том, что Бог для всех один, просто мы его по-разному называем, и истина, которая лежит за религиозными исканиями, примерно одинакова, и мы должны учиться ее разглядеть. Это соображение находило поддержку среди советской интеллигенции восьмидесятых, а у многих находит и сегодня. Но с точки зрения православия оно опасно подходит к еретическим взглядам, поэтому Александра Меня не очень любили. После трагического события начинают ходить слухи, что это сделано по приказу КГБ. Но, если честно, КГБ, который в 1990-м устраняет популярного священника, – это уже немного из области фантастики, времена не те. Но не было это и убийством с целью грабежа, ничего ведь не пропало. Преступление так и не раскрыли.

В 1991 году Советский Союз начинает трещать по швам. Но каноническая территория, на которую распространяется власть патриарха Московского и всея Руси, не распадается. Мало того, что она расширяется, включая уже бывшие страны Союза, а также Корею, Японию, некоторые епархии в США, Европе, в общем и целом становится гигантской империей, независимой от советской власти. Очевидно, что политика нового государства влияет на жизнь церкви. Особенно это хорошо видно в 1993 году, когда во время политического кризиса патриарх выступает с призывом к примирению. Он пишет письма обоим участникам конфликта, проводит богослужения, крестные ходы, можно сказать, претендует на роль дипломата. В тот момент его призыв был услышан, общество поняло, что церковь играет ту роль, в которой ее хотели видеть. К сожалению, в этом же году потенциал пропал.

Ни одна из конфликтующих сторон не приняла помощи церкви, и больше она уже не выступала в такой роли. С того момента и до наших дней церковь будет принимать какую-то одну сторону в общественных конфликтах.

Продолжение