Накануне нового многотысячного шествия в оппозиции началось новое идеологическое противостояние. За спорами о дате и теме шествия кроется в действительности куда более серьезное ценностное разногласие, которое в последние дни вышло из внутренних разборок в Координационном совете оппозиции в публичное поле.
Проехали левый поворот
Этого не могло не произойти. Сразу после выборов стало очевидно, что старая линия водораздела либералы – левые – националисты перестала быть актуальной, потому что избиратели проголосовали в основном за либералов. Левые и националисты оказались в очевидном меньшинстве. Националисты в оппозиции и раньше ввиду своей небольшой численности не играли особой роли в принятии решений и скорее вызывали раздражение (скажем, когда во время последнего митинга колонна националистов, всех расталкивая, строем двинулась в первые ряды к сцене). Зато левые не просто составляли более серьезную конкуренцию, но и даже взяли инициативу после майских событий. Так, скажем, именно Сергею Удальцову принадлежало название «Марш миллионов», которое применялось ко всем последним демонстрациям. Неслучайно власти именно «Левый фронт» выбрали в качестве главной цели своих «разоблачений» и уголовных преследований. Левые вообще любят митинговую активность, и на последние шествия приходило по дюжине разного рода троцкистских движений по двадцать человек каждое, зато все с флагами-транспарантами в отличие от либералов, которые к флагам относятся брезгливо и в силу своего индивидуализма редко вступают в какие-то партии. В итоге на митингах красных флагов было не меньше, чем остальных, ведущей митинга была коммунистка Магкоева, а со сцены от лица организаторов вместо привычных политических лозунгов зазвучали социальные, очень напоминающие программу КПРФ. Но вот когда дело дошло до выборов, где голосуют не только те, кто ходит с флагом на митинги, оказалось, что по общему списку из левых прошли только Удальцов и Олег Шеин, причем Удальцов только на 20-м месте, а Шеин на предпоследнем, 29-м.
Теперь, когда либералы в КС оппозиции имеют явный перевес голосов, прежние расклады забыты, новое шествие планируется под другим названием и под другими лозунгами. Но ожидать, что в совете из 45 человек возникнет полное единогласие, было бы наивно. Только сейчас линия водораздела уже проходит по другому принципу.
Идущие не без Путина
Формально спор идет о совершенно техническом вопросе – дата и формат акции, а также ее название. Решаться этот вопрос будет в ходе заседания КС в следующую субботу. Реально же речь идет о споре между условными «радикалами» и «лоялистами» (хотя сами себя члены КС так не называют ни в одном из лагерей).
От лица лагеря «лоялистов» говорят в основном Сергей Пархоменко и Ксения Собчак. При этом Пархоменко сообщил о том, что часть из попавших в КС членов сформировала объединение, называющее себя «Группа граждан», куда вошли помимо него самого Ксения Собчак, Михаил Гельфанд, Михаил Шац, Татьяна Лазарева, Филипп Дзядко, Рустем Адагамов, Владимир Мирзоев.
Суть предложения, озвученного Пархоменко, сводилась к следующему: акцию провести 9 декабря, приурочив ее к Юрьеву дню, а основными требованиями (помимо освобождения политзаключенных) сделать такие: ввести ограничение для президента на два срока (вне зависимости – подряд или нет); вернуть 4-летний срок пребывания у власти президента и Госдумы; отменить положения ст. 5 Федерального закона «О референдуме», запрещающие ставить на голосование любые политически значимые вопросы; обеспечить гарантии доступа граждан, выдвинутых общественными собраниями, в состав избирательных комиссий всех уровней (без нынешнего административного фильтра, позволяющего отвергнуть любую кандидатуру).
Как несложно заметить, в этих требованиях не только исчезает требование отставки Путина, но и даже то ключевое, с которого начался протест, – перевыборы. И это исчезновение совершенно не случайно.
Так, например, Ксения Собчак сразу после выборов в КС сообщила Slon: «Понятно, что на данном этапе мы не можем добиться перевыборов в Госдуму и новых президентских выборов. Поэтому повторять одни и те же лозунги и бояться радикалов, которые постоянно обвиняют в трусости и «сливе протеста», – это глупо».
Собчак предложила сделать основной темой следующего митинга судебную реформу и выдвинуть следующие требования: выборность мировых судей и федеральных судей районного звена; запрет на работу судьями бывшим сотрудникам правоохранительных органов; повсеместное введение суда присяжных для тяжких преступлений; судебные округа не должны совпадать с административно-территориальным делением; обязать судей и их родственников публиковать декларации о доходах. То есть в эти требования не вошли даже достаточно «травоядные» пункты Пархоменко.
Неизвестно, кто из названной «Группы граждан» согласен с идеей отказаться на следующем шествии от требования отставки Путина и немедленных перевыборов – из всех перечисленных Сергеем Пархоменко участников этой группы высказался только Михаил Гельфанд, да и то не совсем ясно – поддержал требование независимого суда как основное, но не сказал ни за, ни против требования перевыборов и отставки Путина.
Зато тех, кто очень четко выступил против такой смены повестки, оказалось немало – и в КС, и вне его. Первым это сделал член КС, публицист Пионтковский, поиронизировав над позицией Пархоменко и Собчак и заявив, что они придумали хорошее, символичное название для шествия: «Юрьев день» – шествие группы крепостных граждан в поисках доброго барина.
Ксения Собчак незамедлительно ответила Пионтковскому, критикуя прежде всего его риторику, изобилующую эмоциональными образами вроде «смердящие черви» или «сифилис власти», заявив также, что «большинство согласилось с итогами выборов» и «радикальные лозунги отпугивают рассерженных горожан». Многим оказалась по душе эта критика излишней экзальтации в оппозиционных призывах, и статья Собчак стала довольно популярной, ее поддержал даже Александр Лебедев, владелец «Новой газеты», хотя уж где-где, а в «Новой» радикализм всегда приветствовался. Пионтковский критику Ксении учел и уже избегал аналогий с сифилисом в другом своем ответе, содержательная часть которого сводилась к следующему:
«Отсутствие честного, независимого суда – это краеугольный камень этой системы, наряду с цензурой СМИ. Это не слабоумный Пионтковский сказал, а это справедливо пишет в ответе ему мудрейшая Собчак. А кроме суда и цензуры у системы есть еще краеугольные камни имитационного парламента, избиркома, ОМОНа, тайной полиции и т.д. Она что, всех их из-под себя будет по одному вытаскивать? Или мы будем сначала выхватывать из-под нее какой-то один камень, потом другой? Так не бывает. Такие системы падают сразу и целиком. А после этого начинается сложнейший переходный период, над концепцией которого мы все уже сейчас должны работать. Период, в течение которого и могут быть осуществлены политическая, судебная и другие реформы».
Эта пикировка не осталась незамеченной в информационном пространстве, довольно скоро и остальным opinion-leaders пришлось определяться с позицией. И противников подхода Пархоменко – Собчак оказалось немало.
Идущие без Пархоменко
С подробной статьей на тему конфликта «революционеров» и «адаптантов» (такие определения дает автор) выступила в «Новой газете» Лилия Шевцова, где политолог критикует предложения Пархоменко:
«Что значат предлагаемые «ГГ» конституционные изменения? Они означают возвращение к ельцинской Конституции, которая является основой нынешнего самодержавия. Именно эта Конституция ставит президента над обществом и остальными ветвями власти. Сколько президент, обладающий диктаторскими полномочиями, будет находиться во власти – 4 либо 6 лет, – не имеет значения. Он может сделать свое правление пожизненным, в частности через смену назначенных им преемников».
Пархоменко, конечно, в долгу не остался и в своем фейсбуке о статье Шевцовой ответил следующим образом: «Это фантазия человека, очень плохо понимающего, что в реальности происходит в Координационном совете, да и вообще в российской политике. Автор находится в плену им же нафантазированных умозрительных построений, имеющих чрезвычайно не много общего с действительностью. Лилии Шевцовой, испытывающей уже многие годы острый дефицит достоверных сведений о том, что происходит в далекой, и в сущности малознакомой ей России, это и вообще очень свойственно».
Для Пархоменко оказалось очень обидным попасть в разряд «адаптантов», о чем он тут же и написал: «Я, наверное, последним стою в очереди желающих «договариваться с властью»: с моим «итоговским» бэкграундом, с 9 годами еженедельных разговоров в «Сути событий», со всем, что я написал про «коллаборационистов» в последние годы. <...> Но посыл Пионтковского в другом: ему нужна поза, у него есть вполне определенная аудитория, и он каждую минуту думает, как бы произвести на нее еще более сильное впечатление. Для этого ему приходится все время таращить глаза, топырить пальцы и шевелить ушами. А в том, о чем говорят спокойные и упорные люди, поз не много. Зато есть работа. А на работе – аплодисментов не сорвешь. Шевцова, в общем, от Пионтковского в этом смысле недалеко ушла. Да они и дружат уже много лет».
Впрочем, Пархоменко так и не конкретизировал, в чем именно состоит та самая работа, за которую он не сорвал аплодисментов (ведь, очевидно, он относил себя к спокойным и упорным людям). Зато он довольно подробно ответил на критику Пионтковского, который упрекнул Пархоменко – Собчак за то, что те сдали Удальцова в момент, когда на него надавила власть.
«Я считаю, что Удальцов сослужил нам всем очень плохую службу тем, что легкомысленно и безответственно играл с голодовками, – пишет Пархоменко в Facebook. – <...> Удальцов превратил все это в дешевый балаган: голодал раз двадцать, и каждый раз – «прямо от ужина до самого завтрака – ни крошки в рот не возьму». Чего-то вечно с этими голодовками хитрил, винтил, вертелся и на второй день жаловался, что «очень плохо себя чувствует». Довел до того, что все вокруг над его голодовками начали в голос смеяться. Вот и теперь опять ломает дешевую, глупую комедию».
Из членов КС сторону Пионтковского занял также Андрей Илларионов, который в своей педантичной манере описал все изгибы политической линии Ксении Собчак за последний год, особенно отметив статью Собчак, где она описывает свой сон, в котором она просит Путина не лишать ее работы и жалуется, что Сурков не прислушался к предложениям, которые она относила ему. Илларионов отмечает, что Собчак, «пытаясь совершить подмену (и отмену) главного лозунга протестного движения последнего года, ведущего принципа при регистрации избирателей КС, важнейшей цели избранного КС – возвращение честных выборов, заявляет, что исходит из того, что «большинство согласилось с итогами выборов».
Борис Немцов, пытаясь выступить с примирительной позиции, по сути, также поддержал Пионтковского – Шевцову: «Каждый, кто баллотировался в КС, соглашался с требованиями резолюций массовых митингов (митинга на проспекте Сахарова 24 декабря 2011 года, шествия и митинга на Якиманке и Болотной 4 февраля 2012 года, митинга на Пушкинской площади 5 марта 2012 года). В этих документах ясно и четко написано, что выборы были фальсифицированы, а потому власть незаконна, и мы требуем перевыборов. Отказываться от обязательств, взятых на себя ВСЕМИ членами КС, никто не посмеет. Я уверен в этом. Ни Собчак, ни Пархоменко, ни Лазарева, никто».
Также Немцов против отказа от требования отставки Путина в пользу требования судебной реформы, тем более что, по его мнению, Путин и независимый суд несовместимы: «Как это ни странно, независимый суд и Путин в Кремле гораздо более фантастическая картина, чем его отставка. Дело в том, что в основе режима принцип: друзьям – все, врагам – беспредел. С этим не спорит ни Собчак, ни Пархоменко, ни тем более Пионтковский. Принцип этот работает исключительно, когда в стране нет суда, а есть басманное правосудие. Готов ли Путин отказаться от основополагающей доктрины своей власти??? Вряд ли».
Немцов, Пионтковский и Илларионов точно не единственные члены КС, для кого требования отставки Путина и перевыборов являются принципиальными – на их стороне и Гарри Каспаров, и члены Партии 5 декабря (Давидис, Каретникова, Царьков), разумеется, Удальцов и некоторые другие. Но предсказать итог голосования очень сложно. Скажем, Алексей Навальный по доброй традиции до сих пор никак не высказался по этой теме.
Идущие без КС
Как ни странно, разборки внутри КС для избирателей, судя по отклику в интернете, оказались малоинтересными. В основном в дискуссии участвуют сами лидеры мнений, в то время как читатели мало следят за ней и только просят иногда, чтобы им объяснили, кто там против кого, какие есть группировки. Но это происходит вовсе не из-за того, что, по модели депутата Костунова, «самый тупой член КС умнее среднего избирателя». Скорее наоборот, пока члены КС танцуют с бубном вокруг списка главных лозунгов, рассерженные горожане мыслят практично и поэтому обращают мало внимания на эти формальности, чаще всего вообще не оставаясь на митинг в конце (оттого-то на этот раз митинг решили отменить, оставив только шествие). Не остаются они именно потому, что средний горожанин очень часто чувствует себя умнее многих выступающих. И лозунги горожанам этим не так важны, потому что неужели нужно придумывать специальные лозунги, требования и резолюции, чтобы понять: рассерженные горожане против политических репрессий, против фальсификаций на выборах, против несменяемой власти. И совершенно не нуждаются рассерженные горожане ни в Ксении Собчак, ни в Пархоменко, ни в Пионтковском, ни в ком-либо еще, чтобы эти простые требования от их лица озвучивать. Ровно потому и выбрали в КС много неполитических фигур, чтобы никто от лица рассерженных горожан не толкал никаких идеологических речей, чтобы эта фигура члена КС была технической, чтобы это был человек, который ведет переговоры с мэрией и символизирует своим наличием в КС приверженности избирателей демократическим ценностям.
Теперь же, когда поднимается новая волна политических споров, многие участвующие в ней члены КС могут услышать в свой адрес те слова, которые предназначались ранее депутатам Госдумы: «Вы нас даже не представляете».
