Фото: ИТАР-ТАСС / Интерпресс / Петр Ковалев

Начальник Главного управления МВД по Москве Анатолий Якунин в четверг сообщил публике, что в результате проверки работы его сотрудников были выявлены (цитирую по новости на сайте Петровки, 38) «уголовные дела, которых никогда не существовало, все это фальсифицировалось с целью прикрытия рядом руководителей и сотрудников своей бездеятельности по раскрытию преступлений». Всего за последние три с половиной года удалось выявить 380 «несуществующих», по словам Якунина, уголовных дел. Большинство журналистов, цитирующих сообщение, поняли это примерно так: уличены нечестные полицейские, которые фабрикуют фальшивые дела против невиновных людей, набивают их несуществующими уликами и несут такие дела в суд: словосочетания «фальшивые», «несуществующие дела» вынесены в заголовки большинства сообщений. Однако описание проводившейся проверки наводит на несколько другие мысли. Похоже, наоборот, проверка выявила такие дела, где сотрудники в реальной виновности фигуранта не были до конца уверены, не смогли (или не захотели) отказать в рассмотрении дела, но и не стали фальсифицировать обвинение против кого попало. И поэтому подстраховались от порчи статистики очередным «висяком», просто не регистрируя дело формально до прояснения ситуации и все-таки занимаясь расследованием на авось: удастся с уверенностью уличить злодея – хорошо, не удастся – сделаем вид, что никакого дела и не было: доследственная проверка преступления не выявила. Что для этого надо? Просто пойти на маленькое нарушение: не сдавать статистическую карточку в информационный центр и потом подогнать при оформлении все даты-сроки задним числом. Хотя возможен и другой вариант: внаглую сделать приписки в отчетности о делах, ушедших в суды, и тем самым подрихтовать статистику раскрываемости. Судя по тому, что было рассказано, происходила не столько сплошная проверка содержания дел, сколько сверка реально имеющихся в производстве у следователей и дознавателей, а также законченных за последнее время дел с данными о поступлении дел в суды (об этом Якунин сказал прямо) и, надо думать, с данными собственного статистического учета – самой доступной для руководства цифирью, отражающей, предположительно, деятельность подразделений. Масштабы проверки – за шесть месяцев была «отработана» продукция следственных подразделений московской полиции за три с половиной года – заставляют усомниться в том, что все подряд уголовные дела так уж проверяли по существу, выискивая признаки фальсификации в материалах дела. Скорее сверялись данные: зарегистрировано ли дело в собственной базе данных МВД (то есть была ли сдана вовремя учетная статистическая карточка), лежит ли соответствующая делу папка физически в следственном подразделении и оформлены ли на него все необходимые бумаги; поступило ли соответствующее дело в суд, или оно было завершено каким-то другим способом (закрыто, приостановлено).

Что же произошло? Скорее всего, проверяющим из главка удалось найти физически на руках у следователей некоторое количество дел, которых «не существовало» в отчетности: не зарегистрированных в базах данных МВД. Или другой вариант: удалось выявить «бумажные следы» от дел, якобы ушедших в суд и отраженных в отчетности подразделений, в то время как в суд дело так и не поступало. Второе проблематичнее, чем первое: постановка уголовного дела на формальный учет и появление в базе данных МВД отметки о передаче в суд требует подписи надзирающего за делом прокурора на статистической карточке – а с чего прокурору, рискуя своей карьерой, подыгрывать полицейским, выполняющим свой внутриведомственный «план»? Не выставить вовремя карточку на расследуемое дело – не очень большое нарушение; а просто «нарисовать» в своей отчетности дополнительные расследованные дела, которых нет в базе данных, это все-таки прямая фальсификация, дело намного более опасное и легковыявляемое.
Таким образом, скорее всего, мы имеем дело с побочным эффектом «палочной системы» – обычной полицейской работы на показатели. В ГУ МВД по Москве идет борьба за повышение учетно-регистрационной дисциплины; другими словами, от полицейских требуют не отказывать гражданам в регистрации заявлений – и действительно, количество принятых заявлений выросло на 15% (непонятно, правда, за какой срок – в новости это не указано). Но дальше преступления нужно раскрывать, и, главное, полицейское начальство очень плохо относится к ситуациям, когда подозреваемый оказывается реабилитирован на следствии (российское следствие реабилитирует еще меньше подозреваемых, чем суды).
Конечно, существует еще доследственная проверка, которая работает в том числе и как фильтр от неудобных и непонятных дел: на фоне роста количества принятых заявлений от граждан количество зарегистрированных полицией преступлений (возбужденных уголовных дел, которые необходимо доводить до раскрытия, чтобы добиться хороших показателей) не растет, а снижается. «Сохранилась тенденция к сокращению зарегистрированных преступлений по основным социальным направлениям. <…> За 6 месяцев 2014 года в столице было отмечено снижение количества тяжких и особо тяжких преступлений на 4,5%. На 10% стало меньше убийств, на 23% – изнасилований, грабежи и разбои сократились соответственно на 22 и 26%, на 15% уменьшилось количество квартирных краж», – рапортует Якунин. Однако, видимо, количество дел с неясным исходом в производстве у следователей все-таки растет. 

Хорошая новость: в этих условиях, несмотря на палочную систему, требующую одновременно противоположных вещей (регистрировать все преступления, раскрывать с каждым годом все большую часть из них и никого не реабилитировать), сотрудникам МВД все еще удается сопротивляться соблазну – в сложных делах попросту фальсифицировать доказательства и сажать невиновных. Плохая новость: вместо этого, изворачиваясь между набором невыполнимых требований, они занимаются приписками и жульничеством, которое само по себе часто тянет на уголовное преступление. Якунин заверяет общественность, что преступления не останутся безнаказанными: материалы на фальсификаторов переданы в СК, и служба безопасности МВД «их активно сопровождает с целью привлечения к ответственности всех виновных»/