REUTERS / Pavel Mikheyev
Казахский тенге девальвирован и переведен в режим свободного плавания очень похожим образом на то, как в аналогичный режим торгов перешел в ноябре прошлого года российский рубль. В обоих случаях сильным фактором, повлиявшим на решения центральных банков, естественно, стало падение цен на нефть. И в ноябре, и сейчас цена на нефть упала примерно до $50 за баррель (а сейчас даже ниже). Само по себе это понятно: и в Казахстане, и в России динамика валютного курса всегда определялась прежде всего ситуацией на нефтяных рынках. Так, обе валюты резко падали против доллара и в 2008–2009 годах, когда нефть дешевела до тех же $50 за баррель.
Однако Нацбанк Казахстана всегда проводил менее гибкую политику, чем ЦБ России, поэтому график курса тенге больше похож на широкую лестницу: прямая, потом вертикальный обвал (см. графики) — в тот момент, когда регулятор, державший курс до определенного момента, затем резко расширял границы коридора, и курс падал на двузначную величину. Сейчас, 20 августа 2015 года, одно только решение о начале свободного плавания тенге привело к его ослаблению против доллара более чем на 25% в день. Для сравнения: аналогичное решение Центробанка РФ в ноябре стоило рублю лишь несколько процентов потерь в течение дня.
Возможно, дело в том, что российский Центробанк до того, как объявить о свободном курсе, применял политику плавающего коридора приемлемой стоимости бивалютной корзины (0,55 доллара и 0,45 евро) с обязательными целевыми интервенциями внутри этого коридора. Если курс корзины поднимался выше середины коридора, ЦБ начинал аккуратно продавать валюту, если падал ниже середины, покупал бы, но по факту корзина только росла. Когда объем интервенций превышал $350 млн, коридор автоматом сдвигался на 5 копеек вверх.
Нацбанк Казахстана держал границы коридора более жестко, они автоматически не сдвигались.