Во время празднования Дня Ивана Купалы. Туров, Белоруссия.
ИТАР-ТАСС / Виктор Драчев
Что такое белорусская идентичность? Она, как утверждают русские националисты, региональный вариант российской? Часть пресловутого «русскаго мiра»? Или что-то другое, что-то оригинальное? Чем отличаются люди, живущие, допустим, в Полоцке, от людей, живущих в Нижнем Новгороде? Чем белорусы могут обосновать свой суверенитет, помимо международных договоров, которые, как мы видим, расторгаются в один момент?
Может быть, белорусский язык? Пяти минут изучения нынешних белорусских медиа вполне достаточно, чтобы понять: белорусский язык в республике фактически не используется. Дома, в магазине, в социальных сетях, в метро, на улицах от белорусского остался акцент – характерное «дз», «чы», «оу» – и пара-тройка слов. Белорусы говорят на русском с белорусским акцентом, уже почти забыв родную речь. Хуже того, за исключением образованного меньшинства и политических активистов, белорусы не сожалеют об утрате национального языка и не предпринимают никаких усилий, чтобы его возродить. Хотя бы для семейного, бытового общения.
Филологи, правда, открывают курсы белорусского для детей и взрослых. Как говорят, на лекциях у них часто бывают аншлаги. Но опять же, самоотверженные усилия частных лиц пока не в силах ни переломить ситуацию, ни ее заморозить. В подавляющем большинстве белорусы думают по-русски, и, как следствие, в ближайшем будущем у них не получится отделить себя от россиян, указывая на языковую разницу.
У белорусов действительно богатая история. Опираясь на нее, пожалуй, можно было бы сформировать идентичность, отличную от российской
Может быть, белорусская идентичность строится на вероисповедании? Ирландцы ведь тоже утратили когда-то, под давлением Британской империи, свой родной язык – гэльский – и говорят теперь на английском. Что нисколько не мешало им называть себя ирландцами и воевать с англичанами за независимость. Англичане – протестанты, ирландцы – католики. Этого вполне достаточно для борьбы за суверенитет. Да, в Белоруссии, по разным оценкам, от пятнадцати до двадцати процентов населения исповедуют католичество. В Минске архикафедральный костел Девы Марии, в котором службы идут, кстати, на белорусском языке, расположен в историческом центре и всегда полон. Но пятнадцать и даже двадцать процентов – это мало. Православных, со всеми оговорками, все равно в разы больше. Следовательно, и вероисповедание не отделяет белорусов от россиян.
Уникальное прошлое? У белорусов действительно богатая история. Опираясь на нее, пожалуй, можно было бы сформировать идентичность, отличную от российской. Проблема в том, что последние два с половиной десятилетия в официальных белорусских СМИ акцент делался на советском периоде. Который, как не трудно догадаться, легко и непринужденно объединяет белорусов с россиянами. Так же, кстати, слабо понимающими, каким был мир до начала Великой Отечественной войны.
