Спасская башня Московского Кремля
Sergei Karpukhin / Reuters
Российское экспертное сообщество, кажется, уже пришло к консенсусу, что Кремль, наигравшись в большие войны и противостояние всему миру, понемногу возвращается в лоно внутренней политики. Об этом говорит не только показательное выведение войск из Сирии или фактическое неучастие в урегулировании нового витка войны в Нагорном Карабахе, но и последняя прямая линия Владимира Путина, где Украины и Турции было явно меньше, чем невыплаченных зарплат и неотремонтированных дорог, и реформа МВД, ставшая самым значимым внутренним перераспределением сил в посткрымскую эпоху, и даже поиски автора новой экономической программы, способной перебороть продолжающееся снижение ключевых экономических показателей.
На волне подобных настроений, усиленных локальными победами оппозиции в борьбе за честность выборов, стало даже модно говорить о некой путинской весне, которая, подобно хрущевской оттепели, должна ознаменовать переход в более мирное существование взамен удавки агрессивности последних двух лет.
Проблема в том, что эта «удавка» хорошо работает только в одну сторону. Усиление милитаристской риторики, идея «осажденной крепости», гегемонистские замашки и возрождение «былого величия России» были с радостью восприняты пресловутым «путинским большинством», пробудили что-то спящее, внутреннее, сильное, вытолкнув рейтинги одобрения власти на небывалые уровни. Вступая в большой электоральный цикл – выборы в Госдуму, а затем выборы президента, – Кремль не может допустить снижения этих рейтингов.
Вступая в большой электоральный цикл, Кремль не может допустить снижения политических рейтингов
Все эти новые поиски выхода из экономического тупика, попытки дать хотя бы передышку милитаристским тенденциям тут же отражаются на индексах доверия к органам власти. Уровень недовольства деятельностью государства постепенно возвращается к докрымской эпохе. Да, личный рейтинг Владимира Путина еще очень высок, хотя и он за последние полгода медленно, но неуклонно сползает вниз. Зато недовольство действиями правительства преодолело психологический рубеж 50% уже в марте и продолжает усиливаться.
На этом фоне упражнения Кремля во внутренней политике не могут найти поддержки большинства. Потребность в новом большом, внешнем шоке усиливается благодаря двум важным факторам.
