Как правильно читать статьи Дмитрия Медведева?

Статью Дмитрия Медведева «Социально-экономическое развитие России: обретение новой динамики», которая вышла в академическом журнале «Вопросы экономики», либеральная общественность встретила насмешками. Оценки, многие из которых сложно было не счесть оскорбительными, строились на двух упреках: в том, что автор хочет «не замечать» реальные проблемы страны (в частности, вообще не говорит о коррупции), и в том, что он рассуждает об экономике столь отстраненно, как будто на протяжении последних десяти лет не занимал должностей, на которых человек так или иначе оказывается замешан в принятии важнейших решений по наиболее значимым вопросам развития народного хозяйства страны.

Критика такого рода типична для политиков, оппонирующих действующей власти. Я же попытаюсь подойти к статье Медведева с меньшим эмоциональным запалом и с совершенно иной стороны – как к тексту, отражающему ментальное и идеологическое состояние российской элиты на современном этапе. В такой проекции труд нашего премьера ясно подчеркивает три важных обстоятельства, характеризующих всю современную официальную российскую экономическую доктрину и дающих понимание, в каком направлении развивается страна.

Прежде всего это крайне тенденциозное отношение к нынешнему этапу глобального экономического развития и непонимание его исторического значения. Автор не пытается усомниться в том, что в последние годы мы имеем дело с полномасштабным и многоаспектным кризисом – своего рода «планетарной аномалией».

«Глобальный кризис, начавшийся в 2008 году и продолжающийся до настоящего времени, – пишет он, – формирует новую повестку перед всеми ведущими странами… Конкретные задачи, которые решаются в рамках этой повестки, в каждой стране свои, но общей является острота вставших проблем, требующих нахождения решений, зачастую не имеющих прецедентов», так как «в период после 2008 года наблюдается качественно иной уровень нестабильности, резко снижающий возможности прогнозировать даже ближайшее будущее». Медведев полагает, что этот «мировой кризис, который в последнее время все чаще называют “Великой рецессией”… сопоставим по своему масштабу с Великой депрессией 1930-х годов», отмечает, что «неравенство, которое не вызывало особой тревоги в условиях устойчивого и динамичного роста, на наших глазах становится источником экономической и политической нестабильности», что рынки рушатся, «как никогда прежде» (например, «в 2015 году нефть подешевела вдвое практически за полгода, что беспрецедентно в современной экономической истории»), что в мире не существует инструментов регулирования, адекватных современным вызовам.

На мой взгляд, вся эта риторика не выполняет иной функции, кроме как служит фоном для банальностей типа утверждения, что «в прошлом [России] удавалось найти ответы на глобальные вызовы [и] нет оснований полагать, что на этот раз ситуация будет иной». Между тем вся эта часть представляет собой совокупность недоказуемых и подчас ложных утверждений.