Фото: Mikhail Voskresenskiy / Reuters
На прошлой неделе в России возобновилась дискуссия об ограничении наличного денежного оборота. СМИ со ссылкой на источники в финансово-экономическом блоке правительства сообщили о таких возможных мерах, как ограничение на продажу за наличные автомобилей, квартир и предметов роскоши, запрет на выдачу наличными зарплат и введение дополнительных сборов в торговле.
Дискуссия, честно говоря, не новая. Она то тлеет, то разгорается уже около десяти лет, со времен последнего «большого кризиса» 2008–2009 годов. Для решения вопроса при Минфине была создана специальная межведомственная рабочая группа. Автору этих строк даже довелось быть ее первым (и, кажется, единственным) руководителем. Мое мнение о проблеме с тех пор не изменилось: считаю принципиально неправильным вводить какие-либо административные ограничения на те или иные виды платежей. Рубль – законное платежное средство на территории Российской Федерации безотносительно природы его происхождения и формы существования: наличный или безналичный, металлический или бумажный, на банковском счете или на кредитной карте, – рубль есть рубль, он состоит из 100 копеек и обязателен к приему по нарицательной стоимости.
Почему же кое-кому так хочется ограничить наличный денежный оборот? Мне представляется, что здесь мы имеем тот нечастый случай, когда интересам граждан и малого бизнеса противостоит объединенный интерес трех совсем разных, но чрезвычайно влиятельных групп – банкиров, силовиков и фискальных органов (Минфина, ФНС и примкнувшему к ним Минэкономразвития).
