Фото: скриншот karavan.tver.ru
11 декабря исполняется сто лет Александру Солженицыну, и, кажется, вот старт торжеств – в Твери недорисованное граффити с портретом писателя и подписью «Жить не по лжи» закрашивают, а на художника составляют административный протокол. Картины на торцах хрущевских и брежневских пятиэтажек с некоторых пор – очень распространенная и поощряемая властями форма городского малобюджетного благоустройства, и обычно такие изображения наносятся на стены без скандала и протестов, но тут, видимо, особый случай. Жильцы собирают подписи против, подключаются местные власти – в общем, спорная ситуация, требующая компромиссного разрешения.
И это уже не первый раз, когда именно Солженицын оказывается героем спорной ситуации, связанной с городским благоустройством. Прошлой осенью после голосования на «Активном гражданине» жители Ростова-на-Дону отказались от установки памятника Солженицыну в городе, в котором он закончил университет. Когда памятник Солженицыну открыли во Владивостоке, из которого он начал свое путешествие по России после возвращения из эмиграции, на следующее же утро на груди бронзового писателя появилась табличка «Иуда» – ее повесил местный активист, добивающийся установки именно на этом месте памятника Сталину. Когда после смерти Солженицына его именем назвали улицу на Таганке, это тоже вызвало протесты – тогдашний закон допускал наименование улицы в честь человека только через десять лет после его смерти, к тому же Солженицын никогда не жил на Таганке и не имеет отношения к ее истории и топонимике.
Очень многое в Солженицыне (и не только в нем) вызывает у меня искреннее неудоумение. Скажем, мне очень тяжело понять позднесоветских интеллигентов, обратившихся к православию. Я-то родился в восьмидесятые годы, когда по телевизору уже показывали западный (ой, сейчас уточнил: японский) мультфильм, где герои совершали путешествия (во времени) по библейскому миру. Сейчас я агностик. А про период Сталина я предпочту прочесть труд профессионального историка (скажем, недавно перечитал великолепную книгу Осокиной о Торгсине, читанную, конечно, и раньше). Для меня это прошлое, примерно как времена Марии и Елизаветы Тюдор.
А мне кажется, что ситуация с Солженицыным является одним из многих примеров разобщенности самой власти и отсутствия в ней единого консенсуса. Неужели вы правда думаете, что кто-то может продумать и потом распространить на всю нашу огромную страну, такую вот универсальную методичку, где будет про каждый памятник, каждую личность и ситуацию написано, да так чтобы никого не обидеть? Да и надо ли оно им?
На мой взгляд, зря Наталья Дмитриевна участвовала в открытии памятника Владимиру. Уж больно много преступлений тот совершил, да и крестил Русь мечем и огнем. В чем причина лояльности Солженицыных нынешней власти? Возраст? Усталость? Желание получить признание от государства, даже если оно погрязло во лжи?
Вообще раздвоенность сознания (амбивалентность) - черта, весьма характерная для России. Сахаров и Солженицын, волею истории ставшие идеологами и символами заката социализма, по своей сути принадлежали разным направлениям русской мысли: Солженицын берет корни у славянофилов, Сахаров - у "западников". Именно последнее обстоятельство толкает Путина к признанию писателя, и нелюбви к ученому. Правда, эта нелюбовь им вроде бы не озвучивалась, но должен по своей природе не любить.
Действительно странно, что Солженицын признал Путина. Казалось бы, не надо быть великим писателем, чтобы всё понять про этого персонажа...
Как бы Олег ни пытался показать Солженицына даже не то, чтобы великим (он великий), но положительно великим, точнее, сложнее и более емко, чем Сим Симыч Карнавалов, невозможно описать эту фигуру и личность.
Так вроде же про то, что Солженицын поддерживал власовцев и бандеровцев это враньё от КГБ было. Он так-то всю войну прошёл. Но ничего удивительного, именно так чекисты умеют "хранить" память, вот и они в памяти народа соответствующим образом останутся.
Конечно, враньё. Как и приписываемое ему утверждение про 100 миллионов репрессированных. Но кого это интересует сейчас?
вандализм. (шутка)
с детства Солженицын и Сахаров были рядом.