Владимир Зеленский. Фото: Valentyn Ogirenko / Reuters
Лидера российской оппозиции сегодня зовут Владимир Зеленский. Пока это не очень бросается в глаза, но первые признаки нового порядка вещей игнорировать уже нельзя – «паспортная» полемика между Путиным и Зеленским, очевидно, не закончена, обещание Зеленского предоставлять украинское гражданство «представителям всех народов, которые страдают от авторитарных и коррумпированных режимов, в первую очередь россиянам» пока повисло в воздухе, но еще наверняка даст о себе знать, хотя даже и не в гражданстве дело. Неизбежность прямого личностного противостояния между Зеленским и Путиным заложена во всем. Они ведь такие разные – один молодой, другой старый, один вечный и несменяемый, другой легко устроил сменяемость власти в своей стране, один современный и модный, другой архаичный. Петр Порошенко потому и провалился (а это был именно отдельный локальный провал внутри провала большого и всеобъемлющего) с билбордами, на которых он смотрел в лицо Путину – такие плакаты уместны, если один оппонент бесспорно лучше другого, а если разница не сверхочевидна, то получается какая-то ерунда. Порошенко – человек того же поколения, что и Путин, той же культуры, тех же привычек, той же этики, и когда тебе предлагают выбрать из двух примерно похожих, ответ может оказаться удивительным. В нашей с Зеленским юности по телевизору показывали такую рекламу – концерт, и артисту мешает какая-то шумная компания в зале, и он спрашивает публику – «Кто здесь главный, они или я?». «Они!» – неожиданно (хотя чего уж тут неожиданного) орет публика в ответ. Нет, если кто и имеет право на такие билборды с Путиным-оппонентом – именно Зеленский. Он молодой, Путин старый, он веселый, Путин грустный, он такой, Путин сякой. Как два различных полюса – если цитировать старую песню, которую помнят и поют в обеих странах.
Общие песни здесь – не для публицистической красивости, это действительно существенный и даже определяющий момент. Вечная двусмысленность российско-украинских отношений, предельно обострившаяся в последние пять лет, в равной мере (описание отношений с точки зрения войны и с точки зрения братских народов имеют абсолютно одинаковое право на существование – у обоих нарративов есть и сильные, и слабые стороны, одну и ту же историю здесь можно рассказать принципиально разными словами и с разными выводами) позволяет прогнозировать и взаимное уничтожение, и радостное единение, о котором уже в своей полемике с Зеленским шутит Путин, и сразу сбой – как это, Путин же в их паре мрачная противоположность веселому Зеленскому, это Зеленский должен шутить, да?
