Москва в 2018 (слева) и в 2019 году
Фото: слева Gleb Garanich/Reuters, справа Shamil Zhumatov/Reuters
В ленте новостей сплошным потоком – ночные обыски. Прочел, что у Гудкова искали план захвата Московского горизбиркома. Сначала подивился, потом вспомнил, как у Навального искали однажды умысел на клевету. Сотрудники СК (а сегодня, кстати, День сотрудника следственных органов, специальный такой праздник) живут, похоже, в особом мире, удивительном и страшном. Из него и совершают набеги в наш.
Так вот, когда в ленте сплошным потоком новости про ночные обыски, трудно поверить, что виденное своими глазами здесь, в этом самом городе, все в той же столице все той же родины, действительно случилось чуть больше года назад. Но ведь это и правда было: ликующие толпы на улицах, теплый, может быть – даже потный немного, зато общий, мирового масштаба праздник, счастливые французы, не замечающие дождя, чуть менее счастливые хорваты, Эммануэль Макрон и Колинда Грабар-Китарович, которые тоже дождя не боятся, а рядом наш вождь, которого сотрудник ФСО заботливо прикрывает гигантским зонтом, чтобы не растаял.
Наверное, быть сотруднику в скором времени губернатором какой-нибудь хлебородной области, и странно даже, что до сих пор не стал. Хотя, может, и стал уже. Трудновато становится отличать губернаторов без лиц, зато с опытом службы в органах, друг от друга.
Помню, многие возвышенные люди тогда кривили лица, рассуждали кто о разворованных миллиардах, а кто и вовсе о «поросячьем восторге одуревших от ложного патриотизма толп». А мне просто нравилось – даже больше, чем смотреть игры, хотя и в этом плане чемпионат удался, – бродить среди этих самых восторженных толп. Любоваться согражданами, которые узнали вдруг, что можно ходить по улицам, что города принадлежат им, которые научились улыбаться, которые сделались предупредительными и вежливыми по отношению к гостям и к своим.
Ну, да, на месяц всего. Но это был хороший месяц.
Невидимая соборность
Те, кому хватает метафизической смелости описывать русский народ как некую реально существующую общность с определенным набором уникальных признаков (а в этом строю, между прочим, не только казенные патриоты из телевизора, но и многие великие наши, настоящие, умевшие цеплять слово за слово), обязательно вспоминают про соборность. Мы вроде как от Бога коллективисты, привыкшие действовать сразу всем миром. Индивидуалистам, конечно, среди этого цветника тяжеловато и «как в Европе» не получается, зато ты всегда чувствуешь принадлежность к великой общности. Ты никогда не один, тебя поддержат, потому что один за всех и так далее.
