Александр Петриков специально для «Кашина»
Американский («американский», советского происхождения) политолог Дмитрий Саймс последние полтора года ведет на Первом канале ток-шоу «Большая игра». Сейчас Первый канал начинает показывать остросюжетный сериал про маму своего ведущего Саймса, но новость даже не в этом. Экранизированы мемуары Дины Каминской, диссидентская классика, история превращения советского адвоката в антисоветского правозащитника. Первые недели всероссийской самоизоляции, когда народ, скорее всего, будет проводить у телевизоров несопоставимо больше времени, чем в мирные дни, пройдут под аккомпанемент самых радикальных антисистемных речей. «Не хочу я заводить детей в этой стране», – сразу после программы «Время» воскликнет – нет, не Алена Водонаева, а положительный герой сериала «Заступники» на Первом канале, и это еще самое мягкое из того, что они там говорят. Российский зритель увидит даже полуголых гомосексуалов, застуканных в постели – тоже, конечно, вполне положительных. Каминская защищала в советских судах Владимира Буковского, Юрия Галанскова, Ларису Богораз, даже Мустафу Джемилева. Ее какое-то время терпели, потом выдавили из профессии, потом и из страны. Она уехала в США, где и написала «Записки адвоката», идущие теперь в виде сериала на Первом канале. Понятно, что это очень антисоветская книга, и понятно, что ее экранизация должна быть полностью перпендикулярна неосоветской эстетике путинского телевидения и России вообще.
Культурная апроприация в ее современном российском изводе – явление неизученное, но удивительное. Чтобы понять, о чем речь, посмотрите хотя бы сюжет из программы Дмитрия Киселева на смерть Эдуарда Лимонова – государство, много лет воевавшее с Лимоновым и его сторонниками, теперь ставит его в «пример раскрепощенного и свободного от конъюнктуры сознания» и восхищается тем, что «свои идеи и убеждения он отстаивал не только на бумаге, но и шел за них в тюрьму, на баррикады и под пули». Любой враг этого государства при необходимости может оказаться государственной собственностью, с врагами советской власти все еще проще – даже вписанное в (уже принятые и вступившие в силу, как проболталась Элла Памфилова) конституционные поправки правопреемство РФ по отношению к СССР не мешает официальной российской культуре распоряжаться антисоветским наследием по своему усмотрению. На уровне политической риторики у нас все официальные лица – прямые наследники советской власти и почти открытые сталинисты, но сделайте шаг в сторону масскульта, и такой антисоветчины вы не найдете даже в архивах радио «Свобода». Даже там, где это совсем не обязательно, работающие по российскому госзаказу кинематографисты достают из кармана антисоветскую фигу – например, в знаменитом «Движении вверх» капитан советской баскетбольной сборной литовец Паулаускас был выведен антисоветчиком и русофобом, готовившим побег из СССР (реальный Паулаускас, кажется, до сих пор ездит в Калининградскую область тренировать русских детей, потому что любит Россию). Можно предположить, что, бескомпромиссно сводя счеты с советским прошлым, российская официальная культура компенсирует невозможность откровенного разговора о современных порядках. Как советские умеренные нонконформисты уровня Булата Окуджавы и Василия Аксенова, намекая на диссидентов-антисоветчиков, воспевали «пламенных революционеров» в одноименной книжной серии и боролись с царизмом, имея в виду, как Эльдар Рязанов, что тайный советник Мерзляев служит не в охранном отделении, а в КГБ – так и теперь мастера народного кино обличают чекистов, цензоров и партноменклатурщиков, имея в виду совсем не советскую историю. А если учесть, что временная дистанция гораздо короче, чем у шестидесятников с XIX веком, а наследование гораздо более бесспорное, то каждый омерзительный чекист в историческом сериале – это прежде всего ответ положительному чекисту в условных «Спящих».
