Послание президента Федеральному собранию, 15 января 2020 года. Фото: Kremlin.ru
Каждый день мы узнаем много нового о чрезвычайных положениях: где-то объявляют 16-часовой комендантский час (Албания), а где-то отменяют выборы на время действия чрезвычайных полномочий, никак не ограничивая это время (Венгрия). И практически всюду правительства облегчают себе доступ к деньгам из государственных бюджетов.
Разделение властей, подотчетность политиков обществу, часть гражданских прав и свобод временно отменяются – и протестов не слышно. Чрезвычайное положение нарушает действующий правопорядок, но в своей экстраординарности оно имеет смысл именно на фоне «ординарности» ограниченной власти. Именно по контрасту с обычными ограничениями правитель наделяется диктаторскими полномочиями. Задача диктатора – совершать политически невозможное, то есть творить политические чудеса, но в течение конкретного срока.
Представления о диктаторской власти сформировались в республиканском Риме. В случае военной или другой угрозы, касавшейся всего государства, сенат мог принять решение приостановить действие полномочий консулов и большинства магистратов и передать власть одному, специально назначенному человеку на срок до шести месяцев.
Сегодняшние правила похожи на те: во-первых, чтобы чрезвычайное положение было легитимным, причина его введения должна касаться всего общества, а не одного какого-то слоя или политической фракции. И, во-вторых, режим ЧС должен быть временным. Эти принципы записаны во множестве национальных конституций, в Европейской конвенции о правах человека и других документах. Правда, диктатором в современных режимах как правило становится не новый человек, а действующий глава государства.
Многие страны выделяют своим системам здравоохранения, гражданам, теряющим работу, и бизнесу суммы, в десятки раз большие, чем российское государство. У Москвы есть ресурсы: к началу марта ликвидные активы федеральных властей, регионов и внебюджетных фондов превышали 16% ВВП (17,7 трлн рублей, по подсчетам РБК).
Но Кремль, вроде бы всегда готовый к введению чрезвычайных ситуаций, именно сейчас не торопится и подчеркивает свою приверженность бюджетному правилу и «мирной» законности. Оттягивание решения о ЧС обнажает подлинные, теологические основы российской политической системы.