От этого сразу захватывает дух. Могучие стены с огромными круглыми башнями по углам. Вот только что ты ехал по унылому провинциальному русскому городу с пустырями, обшарпанными коробками домов и покосившимися заборами, и тут вдруг будто из ниоткуда возникает вот это.
Стены Кирилло-Белозерского монастыря, вид с озера
Крепостные стены Кирилло-Белозерского монастыря — довольно поздняя постройка. Их возвели в середине XVII века. И пусть вас не смущает экспозиция, посвященная обороне монастыря от польско-шведской армии во время смутного времени, которая расположена в одной из башен: эти грандиозные стены построены сильно позже, и никаких военных действий не застали. Собственно, эти стены — величественные и могучие — с военной точки зрения во время их строительства были уже практически бесполезны. Для артиллерии середины XVII века они — без земляных насыпей и системы наклонов и закруглений (которые гасят энергию ядер) — не преграда. Но эти стены строились людьми, может, и не очень хорошо понимающими в современной фортификации, но зато очень хорошо чувствующими значение и масштаб места, где им довелось работать.
Кирилло-Белозерский монастырь — одно из самых главных русских мест. Важнейший актор доимперской истории России. Причем это касается буквально всех сфер русской жизни и культуры.
От экономики — монастырь на протяжении как минимум двух веков (XVI и XVII) был крупнейшим землевладельцем России, а кроме того контролировал большую часть торговли солью и рыбой. До литературы — тут монахом Ефросином была создана окончательная редакция «Задонщины», и как раз из библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря Мусин-Пушкин, судя по всему, украл рукопись «Слова о полку Игореве». И живописи: праздничный чин иконостаса Успенского собора — настоящий шедевр.
И, кстати, именно Кирилло-Белозерский монастырь был центром одного из самых вдохновенных движений в русской религиозной жизни — нестяжательства. Долгое время монахом здесь был Нил Сорский, а его ученики и последователи сохраняли очень большой авторитет, в том числе были даже игуменами. Да, вот такой парадокс, самый крупные земельный собственник России был одновременно центром формирования принципов отказа монастырей и вообще церкви от владения землей и использования чужого подневольного труда.
