Немецким военнопленным в американской оккупационной зоне показывают кинохронику, снятую в нацистских лагерях смерти.
Фото: Joseph Eaton / United States Holocaust Memorial Museum
Представим себе на секунду, что режим, управляющий сегодня Россией, однажды все-таки рухнет. Какова будет судьба менеджеров российской власти — как высших руководителей, так и чиновников, проправительственных пропагандистов и активистов среднего звена? Возможны ли будут в прекрасной России будущего полноценная люстрация и последовательное судебное преследование бывших функционеров, совершивших преступления (в том числе самые тяжкие) с использованием своего служебного положения?
Ответ далеко не очевиден. Наглядный мысленный эксперимент такого рода проводит, например, британский славист Дональд Рейфилд в своей знаменитой книге «Сталин и его подручные»:
«Предположим, что после смерти Ленина власть большевиков была бы свергнута, а выжившие члены политбюро и руководители ОГПУ обвинены в массовых убийствах, предательстве, пытках и грабежах. Адвокаты, вероятно, посоветовали бы Троцкому, Сталину и Дзержинскому признать себя виновными, но при пяти смягчающих обстоятельствах:
- они занимались свержением несправедливой политической системы;
- они вывели Россию из [Первой мировой] войны, которая уносила миллионы жизней;
- они защищались от врагов, которые, приди к власти, действовали бы еще хуже;
- они сражались не с народом, а с иностранцами и с правящей элитой;
- они руководствовались идеалом справедливого общества без эксплуатации, пользуясь диктатурой как временной мерой».
Возможно, заключает Рейфилд, судьи нашли бы эти смягчающие обстоятельства вполне убедительными.
На самом деле история знает не так уж много прецедентов быстрого перехода от кровавой диктатуры к демократическому правлению; классический случай — процесс денацификации в послевоенной Западной Германии, который мы часто (и неправильно) представляем себе как относительно мирную общественную реформу, важность и справедливость которой осознавалась большинством немцев.
Американский историк Моника Блэк, автор книги «Земля, одержимая демонами: ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии» (скоро выходит в издательстве Альпина нон-фикшн) показывает, как преодоление последствий нацизма превратилось в мучительную социальную травму, которая, помимо прочего, погрузила общество ФРГ в пучину суеверий и поставила его на грань массового психоза.
С любезного разрешения издательства публикуем отрывок из авторского введения к книге.
Власть нацистов продолжалась 12 лет. Гитлер и нацизм немецким народом осуждены, страна является экономическим локомотивом Европы. И тем не менее есть АДГ, которая пытается найти что-то хорошее в нацистском прошлом.
У нас всё сильно запущено. Сталин, заливший страну кровью своего народа, сумевший без войны и природных катастроф устроить голодомор, уничтожавший наиболее образованную часть общества, решивший стать соучастником Гитлера в разгроме Польши и в развязывании второй мировой войны, осуществлявший депортацию народов, и даже после победы над Германией, создавший государственный антисемитизм, числится в "успешных менеджерах". С Ленины еще хуже. Он породил систему под названием социализм, устроил гражданскую войну и массовые убийства на классовой почве, пролил кровь не только монарха (такое в истории случалось), но убивший его детей, что считалось уже лет сто недопустимым, тем не менее является сакральной фигурой, лежащей в мавзолее на Красной площади. Памятники ему и улицы, названные в его честь, существуют чуть ли не в каждом городе.
При таком хаосе в головах людей сегодня создается попытка выдумать такую историю России, в которой во взаимоотношениях власти и народа тишь да гладь, да божья благодать. Всё было прекрасно, фашистов победили, в космос первыми полетели и строили светлое будущее всего человечества, да Горбачев и Ельцин помешали. Вот примерно такое видение истории считается правильным, и именно оно и присутствует в головах многих россиян. Отсюда и все наши беды. Не разобравшись со своей историей, страна и ее народ не могут достичь успеха в настоящем.
Заговорили дети и внуки, второе и третье поколение Катастрофы, это тоже их травмы
Рефлексия свойственна интеллигенции. Большинство же вытесянет свои пригрешения из сознания - такова природа. Немцам же повезло, что у новой элиты не возникло искушения воспользоваться ресентиментом для "вставания с колен".
Второй ряд в середине - уж не Эрих ли Хартманн? Интересно, какой это год, и мог ли он успеть посмотреть кинохронику в американском лагере до передачи его в советский.