«Гете в Кампании». Иоганн Генрих Тишбейн, 1786. Живописец Тишбейн, как и многие его современники, считал своего друга Гете величайшим полиматом, однако очень скоро профессиональные ученые стали относиться к научным штудиям знаменитого поэта с определенной иронией.
Новая книга известного британского медиевиста Питера Бёрка «Полимат: история универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг» (русский перевод только что вышел в издательстве Альпина нон-фикшн) — едва ли не первое подробное историческое исследование феномена разносторонней одаренности.
Универсальных гениев часто называют «людьми Возрождения» — поскольку идеал разносторонне развитого эрудита и художника сформировался именно в эпоху Ренессанса, — но Бёрк прослеживает историю выдающихся полиматов через столетия, одновременно показывая, как с притоком всё новых знаний менялся подход к универсальной эрудиции.
Если эрудит эпохи Возрождения и начала Нового времени в принципе мог овладеть всеми имевшимися на тот момент научными знаниями и прочесть всю написанную к тому времени научную литературу, то в эпоху «первого информационного взрыва» XIX столетия началась ускоряющаяся фрагментация знания и пошел процесс все более узкой специализация ученых.
«Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя», — знаменитый афоризм полимата Козьмы Пруткова (1854) можно прочесть как ностальгический вздох по уходящей «эпохе дилетантов»: именно в эти годы разносторонность исследователя стала восприниматься как разбросанность, а «универсальные» ученые начали проигрывать своим более сосредоточенным коллегам.
Подробнее об этом — в отрывке из главы «Эпоха территориальности. 1850–2000», которую мы публикуем с любезного разрешения издательства.
