Мятеж на Баунти: бунтовщики высаживают капитана и его сторонников на баркасе
Изображение: Wikipedia / Robert Dodd
Почему люди в одних странах встают против правительств по разным поводам, а в других терпят коррупцию, авторитаризм, падение уровня жизни и агрессивные войны? Из-за чего одни восстания и манифестации добиваются успеха, а другие терпят неудачу? Можно ли вообще предсказать социальный взрыв?
«Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв грядущей революции», — в январе 1917 года пессимистично вещал из цюрихской эмиграции Владимир Ленин. В 1933 году обратные настроения царили среди немецких левых. Многие коммунисты и социал-демократы полагали, что приход к власти нацистов не больше, чем отчаянная попытка сохраниться у германского капитализма. Пролетарская революция вслед за ней неизбежна. Как известно, оба прогноза сбылись ровно наоборот.
Любое социальное потрясение — это всегда «черный лебедь», и предсказывать его удобнее задним числом. В западном масскульте образцом такого сюжета долгое время служил бунт 1789 года на английском корабле «Баунти», удачно совпавший по времени с войной за независимость США и Великой французской революцией. Из книги в книгу, а потом из фильма в фильм кочевали одни и те же нарративы. Деспотичный капитан судна насаждает бесчеловечные порядки. Это провоцирует праведный гнев команды, который разделяет помощник капитана — романтический бунтарь, мечтавший об утопии на райском острове.
На деле все обстояло совсем не так. Командир «Баунти» был гораздо гуманнее коллег по цеху, и условия на корабле если и отличались от условий британского флота своего времени, то только в лучшую сторону. Пресловутый мятеж спровоцировала сложная комбинация случайных факторов, но никак не нечто неизбежное. Да и до счастливой жизни вдали от цивилизации большинство бунтовщиков не дожили. Хоть и освоили один из самых недоступных клочков суши на планете.
Щедрость вопреки суевериям
В 1783 году Лондон признал суверенитет Соединённых Штатов. Независимость бывших тринадцати колоний ударила не только по имперскому имиджу Великобритании как «владычицы морей». Пострадали и плантаторы с принадлежавших англичанам островов в Карибском море. Там рабы за бесценок выращивали для экспорта в Европу сахарный тростник, кофе и табак.
Невольники нуждались только в пище, которую раньше хозяева за бесценок приобретали в североамериканских колониях. Новые реалии эту схему разрушили: теперь американцы торговали без преференций для британцев. Выход нашёл председатель Королевского научного общества Джозеф Бэнкс. Учёный предложил культивировать на Карибских островах хлебное дерево из другого конца света — Полинезии. В конце XVIII века его пользу открыл легендарный Джеймс Кук: растение неприхотливо, часто плодоносит, сами плоды вкусны и калорийны.
Хлебное дерево в современной Коста-Рике
Фото: Wikipedia / Hans Hillewaert
Идею поддержал лично британский король Георг III. 15 мая 1787 года монарх подписал указ о будущей экспедиции. Морякам полагалось через мыс Горн достичь полинезийского Таити, взять там саженцы, доставить их через Индийский океан на Ямайку и вернуться в Великобританию, совершив тем самым кругосветное плавание. Организаторы выбрали для миссии ничем не примечательное судно «Бетиа». Его выкупили у владельцев, переоборудовали и дали новое имя — «Баунти» («Щедрость»).
Переименовывать корабль моряки считают дурной приметой. Судьба «Баунти» это суеверие однозначно подтверждает.
Спорный выбор транспорта стал миной замедленного действия. Тихоходную и небольшую «Бетиа» использовали для перевозок между Британскими островами. А теперь переименованному паруснику предстояло идти в далёкий Тихий океан. И без того тесные каюты и кубрики мастера-корабельщики сократили, чтобы обустроить на судне оранжерею для саженцев хлебного дерева. Предсказуемым итогом такого ремонта стала скученность, которая потом здорово нервировала команду.
Кумовство, карьеризм и сомнительная протекция
«Черный лебедь» будущего бунта, конечно, скрывался не столько в самом судне, сколько в его экипаже. На борту судна находилось 46 человек: 17 «господ» на должностях командиров и специалистов вместе с 29 простолюдинами — корабельными старшинами и рядовыми матросами.
Офицеры-дворяне с «Баунти» поначалу рассматривали участие в плавании как небывалую удачу. Они попали в кругосветное плавание с важной научной целью и под эгидой самого короля. Критерием отбора для многих послужили семейные связи или наличие протекции. Кумовство на флоте тех времен служило не багом, а фичей.
У простых матросов поводов для радости было куда меньше. Их ждали только изматывающий труд и постоянные придирки командиров при низком жаловании и сомнительных карьерных перспективах. В конце XVIII века королевский флот переживал кадровый голод: на судах не хватало как раз рядовых моряков. Из-за этого в британских портах молодых людей часто забирали на военные корабли принудительно. А добровольцами в матросы нередко шли бродяги и беглые преступники. Служили такие и на «Баунти».
Здесь надо дополнительно оговориться, что средний возраст экипажа «Баунти» не превышал 26–27 лет, а большинство матросов были и того младше.
Для половины команды путешествие на Таити стало первым и последним дальним плаванием в жизни.
Капитаном «Баунти» назначили 33-летнего лейтенанта Уильяма Блая. Раньше он участвовал в третьем кругосветном походе Кука, получил боевой опыт в войне против Нидерландов, потом несколько лет отслужил на торговом флоте. Карьеру офицера долгое время тормозило незнатное происхождение, несмотря на его опыт, знания и навыки. Командование на «Баунти» офицер во многом получил благодаря удачной женитьбе. Семья его супруги располагала нужным связями, чтобы выхлопотать для нового родственника капитанство на королевском судне.
Построенная в США реплика «Баунти», 1960 год
Фото: Wikipedia / Dan Kasberger
Блай понимал правила игры и принял, что большую часть офицеров и специалистов ему навязали сверху из Адмиралтейства. Лично капитан смог выбрать в свою команду только нескольких знакомых человек. В их число вошёл и помощник штурмана — 22-летний Флетчер Крисчен. Юноша раньше ходил вместе с Блаем в торговые рейсы, где они и сдружились. Более опытный моряк оказывал молодому коллеге протекцию, даже не предполагая, насколько изменятся их взаимоотношения на «Баунти».
