У гроба Мао Цзэдуна. Слева направо: Хуа Гофэн, Ван Хунвэнь, Е Цзяньин, Чжан Чуньцяо, Цзян Цин, Яо Вэньюань, Ли Сяньнянь. Пекин, середина сентября 1976 г.
Фото: из книги А.В.Панцова «Мао Цзэдун»
— Хотел бы продолжить разговор о «культурной революции». Вы в первой нашей беседе провели мысль о том, что Мао ее устроил, чтобы предотвратить реставрацию в стране капитализма, а для этого вознамерился «перевоспитать» и народ, и номенклатуру. В конце Вашей книги прочитал его беседу летом 1976 года с Хуа Гофэном, Цзян Цин и членами «банды четырех», где Мао сожалел, что не успел завершить «культурную революцию». При этом Мао сказал: «Тех, кто поддерживает ее, немного, а тех, кто выступает против, немало. Оба дела (еще одно — «возвращение» Тайваня — Republic) не закончены. Это „наследие« надо передать следующему поколению. Как передать? Если мирным путем не получится, надо будет сделать это путем потрясений». Эти слова выглядели как завещательный наказ. Какая-то зверская готовность подвергнуть свою страну огромным потрясениям ради достижения утопической цели! Ради чего и откуда это?
Хунвэйбиновский террор. Жертве делают «аэроплан».
Фото: из книги А.В.Панцова «Мао Цзэдун»
— Давайте вспомним кое-что из истории мирового коммунизма. Маркс считал, что как только средства производства окажутся в руках подавляющей части общества, то есть произойдет «обобществление» средств производства, когда всё это окажется в руках идеального рабочего класса и примкнувших к нему других бывших неимущих классов, — вот тогда всё будет хорошо, и люди начнут работать изо всех сил, поскольку поймут, что работают сами на себя, а не на какого-то частного собственника. При этом из состава общества Маркс исключал буржуазию и другие «вредные» классы.
Самое большое заблуждение Маркса
По Марксу, основная часть общества накануне социалистической революции будет состоять из идеального рабочего класса (которого ни в его время, ни после не существовало). И поскольку эти люди будут работать изо всех сил на совесть, то через какое-то время в обществе будет произведено достаточное количество товара, чтобы перейти на стадию коммунизма и осуществить принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Ленин и Сталин быстро поняли, что никакого обобществления средств производства невозможно, тем более в отсталой России, где вообще рабочий класс не составлял подавляющего большинства населения, да и далек был совершенно от параметров «идеального рабочего класса», описанного Карлом Марксом. Поэтому они подменили обобществление огосударствлением, и по сути дела передали средства производства в собственность партии и руководимого партией советского государства, то есть в собственность партийной советской бюрократии. Это хорошо описано в мировой литературе, начиная от Троцкого, и потом Джиласом, Бруно Рицци, Восленским и некоторыми другими социологами и политологами.
Так вот Мао Цзэдун пошел первоначально по тому же пути: начал осуществлять сталинизацию Китайской Народной Республики, огосударствил средства производства и в сентябре 1956 года объявил о построении социализма в Китае, социализма по ленинско-сталинскому образцу. Но очень быстро, то есть в течение порядка десяти лет, осознал, что этого недостаточно для построения социалистического общества. И уперся в основной краеугольный камень, в ахиллесову пяту марксистской теории. Маркс со своим представлением об идеальном рабочем классе и обобществлении средств производства недооценил человеческую природу. Он совершенно не осознал, что даже при идеальном социализме, который он рисовал, человек все равно будет стремиться к самообогащению. И внутреннее эго человека все равно будет доминировать над его какими-то идеальными устремлениями, жертвоприношениями в интересах социализма, коммунизма, партии и всего остального святого. На самом деле, недооценка человеческой природы была самым большим заблуждением Маркса. И Мао Цзэдун это прекрасно понял.
Празднование 200-летия Карла Маркса в Пекине. Фото: Jason Lee / Reuters
