Избирательное правоприменение | Победитель получает все | Лекарства нет
В ближайшее время, судя по всему, будет принят «медведевский» законопроект по введению единого критерия для установления численности депутатов в региональных заксобраниях. Не так уж важно, каков численный состав региональных парламентов. Если 35 членов Мосгордумы, по мнению избирателей, справляются с решением актуальных проблем города, – ну и флаг им в руки. Если в Татарстане или Башкортостане избиратели считают, что для этого необходимо в несколько раз больше депутатов, – значит, так тому и быть. Проблема, на мой взгляд, в том, что и 35, и 150 депутатов, на самом деле, представляют не столько реальные интересы избирателя, сколько интересы властвующих элит. Это неплохо работало на фоне растущих цен на сырье, когда гражданам падали с элитного стола довольно увесистые крошки. Боюсь, на фоне стагнации при прежних аппетитах элитных групп граждане скоро почувствуют себя голодными – и тогда им станут в равной степени отвратительны как маленькие, так и большие парламенты. Какая, собственно, разница, если они призваны писать законы (хорошие или плохие), а мы, на самом деле, живем по каким-то совсем другим правилам? ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ПРАВОПРИМЕНЕНИЕ Российское избирательное законодательство не так плохо своим содержанием, как тем, что оно не выполняется, или выполняется избирательно. Так что чинить надо не законодательство, а, прежде всего, правоприменительную практику. Не так уж важно, 5% или 7% порог прохождения в Думу. Важнее, честно ли эти нормативы выполняются. Например, 1 марта 2009 года на выборах в Кабардино-Балкарии в Чегемском районе коммунистам позволили набрать 7,02% (это обеспечило их минимальное присутствие в региональном парламенте), а ЛДПР «позволили» ровно 6,95% и через порог не пропустили. И так, с отклонениями в сотые доли процента, по всем восемнадцати участкам района. С точки зрения здравого смысла или азов математической статистики, такой ровный ход результатов без вмешательства некоторой руководящей и направляющей силы технически невероятен. При таком правоприменении, будь законный порог установлен в 5%, результаты были бы 5,02% и 4,95%. Возьмем другой пример. Президент недавно предложил отменить сбор подписей для регистрации политических партий. Вроде бы, решение правильное, потому что этот механизм искусственно оставляет целый ряд партий за бортом избирательной кампании. О качестве подписей речи не идет, у всех кандидатов оно примерно одинаковое. Партии заключают договор – чаще всего, за деньги – с соответствующими фирмами, которые посылают своих сотрудников за сбором подписей. Но рассматривают списки их по-разному: скажем, подписи Касьянова – под лупой, а подписи более угодных кандидатов – без очков и по диагонали. Будь взгляд равно справедливым, не надо было бы и менять саму норму закона. «Избирательная» привычка отдаленно, а может, и не очень, напоминает ситуацию с «Юкосом». Все нефтяные корпорации использовали внутренние оффшоры для облегчения налогового бремени – причем, «Юкос» пользовался этим менее откровенно. С одной тонны добытой нефти компания платила «на круг» более 50 долларов налогов, а «Сибнефть» в ту же пору – менее 30. Чем «оптимизация» «Сибнефти» лучше, непонятно. Однако Ходорковский сидит, а его конкуренты продолжают функционировать. Главное, от этой привычки не уйти. Да, мы можем поменять норму и испытать чувство глубокого удовлетворения. Но электоральная администрация найдет способ дискриминировать ненужные партии и ненужных кандидатов и при новых формах законодательства. ПОБЕДИТЕЛЬ ПОЛУЧАЕТ ВСЕ Электоральные начальники напрямую зависят от бюрократической машины и являются ее важной составной частью. Они прекрасно знают, что если нужный кандидат получит на выборах нужное число голосов, будут благодарности, пыжиковая шапка, персональный автомобиль и квартиры для членов команды. И никто не спросит, какими средствами обеспечен результат. А если получится наоборот, сверху свалится целый ряд неприятностей, включая «путевку» на другое место работы, где уже не будет корпоративного иммунитета от прокуратуры, общественности или представителей СМИ. Они прекрасно знают, что жизнь у нас регламентируется не параграфами писаного закона, а не писанными, но зато более чем конкретными понятиями. Как лечить правоприменительную практику? Вопрос болезненный, и на него нет простого ответа. Вроде, понятно: надо сделать электоральных администраторов зависимыми от граждан, судов и СМИ. Но судьи кто? А СМИ? Они из той же корпорации, которая и выступает финальным заказчиком работы. Если бы администрация зависела от общества, контролировалась налогоплательщиками и законом, то манипуляции с выборами рассматривались как тяжкое уголовное преступление. Вдвойне опасное, потому что циничное. На деньги налогоплательщиков продвигать во власть «своих людей», которые затем будут этими же бюджетными деньгами распоряжаться для мотивации судов, СМИ и «правильных» политических партий. ЛЕКАРСТВА НЕТ Ситуация тревожная. Чисто юридическими рычагами ее не исправить. За законами должен стоять механизм контроля. Великолепные законы советского времени были заведомо недееспособны. Точнее, дееспособны строго в одном направлении – в интересах номенклатуры, которая всегда и везде любит выдавать себя за «государство». Но ни в коей мере не в интересах граждан. Конституция 1936 года была одной из лучших, но никому и в голову не приходило требовать выполнения записанных в ней постулатов на практике: жизнь дороже. Российское избирательное законодательство, в общем, совсем неплохое, оно декларирует прогрессивные принципы демократического Сегодня победитель предвыборной гонки заказывает следующие выборы. Когда оплеванные демократы проиграли в начале 2000-х годов и ушли, это был акт уважения к воле народа и к институту выборов. На их место пришли люди, действующие с точностью до наоборот. Эти, скорее, кастрируют институт выборов и фальсифицируют волю народа, чем согласятся уйти. Кому-то эта разница стала понятна сразу, кому-то становится только сейчас. Многие увидят ее только еще через год – два, а кто-то – вообще никогда. Мне кажется, это зона ответственности элит. Если реальных выборов нет, значит, вопрос о власти решается каким-то иным способом: заговорами, переворотами, «дракой бульдогов под ковром». Если элиты согласны на подковерные разборки, после которых через заднюю дверь выносят чьи-то окровавленные кости, страна получает авторитарный режим, который несменяем до тех пор, пока репрессивные органы (реальная опора подобных режимов) сохраняют лояльность. Это Туркмения, Северная Корея, Узбекистан, Венесуэла, Куба, в значительной степени Беларусь, Приднестровье, Южная Осетия. Мне кажется, несмотря на заметную деградацию элитных групп России после массового прихода в них т.н. «силовиков» со своей философией власти, все же наша страна в социокультурном плане, в плане политической культуры, стоит несколько выше Венесуэлы или КНДР. Во всяком случае, мне хотелось бы так думать. Похоже, элитные группы начинают испытывать некоторый дискомфорт по поводу чуровских выборов. Как бы так все поменять, чтобы оно смотрелось поприличнее, но в то же время суть дела осталась прежней?! Новость в том, что мы перешли границу, после которой нынешняя система выборов дискредитирована глубоко и, может быть, необратимо. В дополнение к социокультурному «дискомфорту» добавляется и прагматический расчет: как, например, молодой президент может надеяться на пребывание во власти после 2012 г., если электоральная администрация возглавляется человеком, севшим в кресло со словами «Путин всегда прав»? Вариантов два. Или конкурировать с Путиным «под ковром» – что бесперспективно, ибо силовые ресурсы через верных людей де-факто принадлежат премьеру, а не президенту. Или пытаться как-то очистить избирательную практику для более-менее добросовестного подсчета голосов. И то, и другое очень тяжело. Это и есть выбор и ответственность элит. Если вернуть реальную конкуренцию и честный счет, неизбежно существенное, возможно вдвое, падение электорального рейтинга «Единой России». Примерно, с 60 до 30%. Сейчас, по статистическим оценкам, 15 – 20 процентов голосов прямо приписываются партии при подсчете голосов, плюс к этому она получает изрядный бонус благодаря очевидному доминированию в СМИ и поддержке административного ресурса. Кривая реальной популярности партии власти и возглавляемого ею парламента явно идет под гору и на фоне продолжающегося вялотекущего кризиса вряд ли изменится в течение ближайших лет. Следовательно, любая попытка восстановить честные выборы несет системную угрозу благополучию тех же самых элит. Точнее, не всех элит, а наиболее прикормленной их части. Есть ли в России достаточно ответственная и сильная контрэлита, которая способна осознать опасность такого деградационного развития для себя и для страны и объединиться, чтобы вернуть государство в русло легального и мирного решения вопроса о власти? Не уверен, хотя надеюсь. Проблема в том, что ситуация анизотропна: вниз всегда идти проще и быстрее, чем вверх. Отменили выборы по одномандатным округам, подняли порог до 7%, ужесточили требования к регистрации партий, лишили губернаторов электоральной поддержки, поставили их в административную зависимость от Москвы, жестким прессингом загнали в «Единую Россию». Но все равно мало! Де-факто распространили северо-кавказскую (точнее – прежнюю сталинскую) модель подсчета голосов на большую часть России: «Не важно, как голосуют, важно, как считают». Сегодня, даже если слегка отыграть назад, отменить или подкорректировать некоторые (далеко не самые важные) законодательные нормы, как это предлагает президент Медведев, реального улучшения все равно не произойдет. Электоральная администрация разных уровней глубоко поражена коррупцией в самом буквальном смысле этого слова. Речь не столько о взяточничестве (это вторично), сколько о разложении кадрового состава, который повседневной жизненной практикой приучен смотреть не в кодекс законов, а начальству в рот. Боюсь, пока они не съедят всех пряников и очередной тупик не станет очевидным для всех, ситуация с выборами не улучшится.
