В середине апреля Владимир Путин выступил в Новосибирске на первой из запланированных восьми межрегиональных конференций «Единой России», заранее анонсировавшейся как начало думской, а может и президентской избирательной кампании. Первоначально доклад премьера и лидера партии должен был состояться в Красноярске в конце марта, но тогда ему помешал теракт в Москве. На сей раз доклад состоялся, но его совершенно заслонили смоленская авиакатастрофа, унесшая жизнь президента Польши, и события в Киргизии. Между тем, выступление Путина – не дежурное и заслуживает внимания. Речь в нем идет ни много, ни мало, а о выработке стратегии социально-экономического развития всех российских регионов. Что из себя представляет «План Путина» – 2? Это не программа действий и не отчет о проделанной работе, хотя присутствуют элементы и того, и другого. Это не анализ проблем с поиском пути их решения. О проблемах вообще Путин говорит вскользь, при этом заостряет внимание на проблемах застарелых – советского времени. Это, скорее, собранные в одну кучу планы отдельных министерств и ведомств, связанные с сибирскими регионами. Это, отчасти, переход от «Концепции-2020», которая своей неконкретностью и оторванностью от реальности напоминает хрущевскую Программу КПСС, к чему-то более адресному – в жанре отчетного доклада генерального секретаря ЦК КПСС съезду партии. Уже и временные рамки: 2010–2012 гг. Беда в том, что при переходе от более мелкого масштаба к более крупному потерялись целевые ориентиры, нет привязки декларируемых конкретных планов к тем задачам, которые ставит «Концепция-2020». Мероприятию в целом и выступлению Путина на нем была присуща стилистика партхозактива. Говорилось и о рекордном урожае зерновых, и об астрономических объемах вложенных средств, и о достижениях конкретных предприятий. Как когда-то сказал Виктор Черномырдин, «какую партию мы ни строим – все равно КПСС получается». Путин и сам все время сбивался на старую риторику, проводя параллель между ЕР и КПСС: «Как в прежние времена говорили: все, что намечено партией, выполним в любом случае». Без предъявления сквозной логики некоторые позиции доклада выглядят странно. «Мы должны серьезно увеличить возможности сибирских энергосистем, минимум на треть». Зачем при заявленном курсе на диверсификацию экономики и уходе от ресурсной ее ориентированности? Есть у В. Путина и очевидные внутренние противоречия. С одной стороны, он говорит о раскрытии потенциала российского федерализма, с другой гордо сообщает, что объем бюджетных трансфертов сибирским регионам вырос с 2000 г. в 10 раз. Казалось бы, как нагляднее проиллюстрировать дефедерализацию – перераспределение финансовых ресурсов в пользу Центра? С одной стороны, премьер говорит о том, что население уменьшается, с другой, как о большом достижении рапортует о создании новых и новых тысяч рабочих мест. Значительную часть своего выступления Владимир Путин посвятил росту тарифов в ЖКХ. Его слова подтверждают, что все делалось по команде Центра. Вот только виноваты оказались почему-то власти на местах, которые раньше тянули с повышением тарифов, а теперь вдруг резко их повысили – почти головокружение от успехов по Сталину. Еще один интересный пассаж, посвящен кадровым механизмам. «У нас не отработана система кадровой ротации, как следует, – говорит Путин. – При коммунистическом режиме была система, а сейчас ее нет». Более чем справедливое замечание. Только вот выстраивание новой системы он видит в объединении единоросского и президентского кадрового резервов – не бином Ньютона. Проблемы сложные, предлагаемые решения – простые. Вопрос только, насколько эффективные? Блистательным образом в обширном выступлении Путина и его ответах на вопросы нет ничего о модернизации, ни о Дмитрии Медведеве – так, упоминается один раз вскользь. Президент, скорее, присутствует незримо, в виде правильных ритуальных фраз о том, что не надо всем «рулить из Центра», о поддержке малого и среднего бизнеса и пр., которые зависают в воздухе, никак не конкретизируются. Согласно Путину, подходы к развитию регионов должны строиться на следующих принципах: 1. Критерий оценивания результатов – изменение жизни людей к лучшему. 2. Решая одни проблемы, нельзя порождать новые – связанные с узкой специализацией, экологией и др. 3. Нахождение конкурентных преимуществ для каждого региона. 4. Учет специфики каждого федерального округа, создание благоприятных для населения условий. 5. Выстраивание министерством регионального развития эффективной интегральной системы управления. Общий пафос, заключающийся в том, что оптимизация должна происходить не на общенациональном уровне, а на уровне каждого региона, можно отнести к предвыборному популизму – региональному, а не отраслевому, как обычно. Впрочем, при любых скидках на предвыборный популизм странно от национального лидера слышать, что «еще в советские времена средства, которые зарабатывала Сибирь, зарабатывали люди, которые здесь живут, активно вкладывались в развитие бывших советских республик, других регионов России, а потребности сибиряков финансировались по так называемому остаточному принципу». Стратегия как последовательность шагов, ведущих к достижению поставленной цели, в докладе не представлена. Общий лейтмотив: вложить много денег, создать много рабочих мест… Как достичь преуспеяния? Кроме высоких цифр госинвестиций и заверений, что частные средства «тоже пойдут», ничего нет. Справедливо указывается на необходимость диверсификации экономики. Но как? Кроме общих фраз о новых инновационных производствах и завиральных идей относительно превращения сибирских регионов в туристскую Мекку ничего нет. В политическом плане Владимир Путин продемонстрировал переход от позиции извне ЕР и «со стороны» – к реальному партийному лидерству: «ЕР всегда ставит в центр своей работы повседневные нужды людей. И от этих принципов мы не собираемся отступать». ЕР позиционируется как сила, обладающая необходимыми организационными, интеллектуальными и политическими ресурсами для решения масштабных задач и готовая взять на себя ответственность перед страной за выполнение намеченных планов. При этом поставлена задача консолидации научных, деловых кругов, общественных организаций. Вот только начать было бы неплохо с более серьезной экспертной проработки предложений, с которыми власть выходит публично. Пока же она демонстрирует импотенцию в квадрате: власть не только не может делать, но даже не может осмысленно хотеть. Прекрасно, что важный разговор начался – пусть и с монолога власти. Власть сама к этому разговору пока не очень готова. По крайней мере, не готова с ответами… Готова ли она выслушивать вопросы, формулировать проблемы и искать решения? Время покажет. Пока национальный лидер не соответствует масштабу и сложности стоящих перед нацией проблем. Важно, впрочем, чтобы выступление Путина оказалось началом, а не концом дискуссии.