В Международный день мигранта в ФМС рассказали о том, что в России будут создаваться культурные центры для мигрантов, которые будут заниматься интеграцией иностранных граждан, а специальная служба уже изучает опыт других стран, налаживает контакты с общественными организациями и диаспорами. Идея необходимости интеграционной политики не нова: можно сказать, что она плесенью уже покрылась. Наша миграционная политика старается не замечать проблемы адаптации мигрантов. Они создали управление по интеграции, но это маленький управленческий шажок и пока ничего более. Что действительно необходимо делать, так это планировать и работать на десятилетия. Мне знаком опыт Америки, где большую работу по поддержке мигрантов уже около ста лет ведут религиозные организации. Церковь – это большая благотворительная организация. И центры, которые при церкви работают с мигрантами, к религии вообще никакого отношения не имеют. Этих организаций огромное множество. Это и католические организации, и протестантские, и многие другие. Это разветвленная сеть по всей стране, участники которой получают от госбюджета гранты на свою работу. Америка принимает беженцев, и если они приняли человека как беженца, то дальше вся работа перекладывается на благотворительные организации. На каждого человека организациям выдается грант. Американский бюджет содержит не всех, в организацию поступает много пожертвований от частных лиц, много используется труд волонтеров. Этим занимаются организации, которые на этой работе уже собаку съели. С одной стороны, они имеют большое доверие у бизнесменов, обывателей и могут привлекать на работу волонтеров. А как у нас будет? Я с трудом представляю. В ФМС говорят о том, что они ищут организации, занимающиеся мигрантами. Но эти организации и так уже все известны, их можно пересчитать по пальцам. До 90-х годов этим вообще никто не занимался. А потом, на волне вынужденной миграции, стали появляться организации, поддерживающие переселенцев. Появился «Форум переселенческих организаций», который возглавляет Лидия Ивановна Графова. Когда-то это была мощная структура, у которой было отделение в каждом регионе. Но по ним столько раз катком проехались, что большинство организаций, помогающих переселенцам, сами распустились. С ФМС подобные организации не дружили. Миграционная служба пыталась выполнять эту работу сама, и с неправительственными организациями работа заканчивалась тем, что их приглашали посоветоваться в лучшем случае. Деньги подкидывали узкому кругу на какие-то конкретные вещи, такие как строительство нескольких компактных поселений. И все. Организации либо решают свои цели, обустраивают свою общину и заканчивают свое существование, либо они понимают, что не могут ничего сделать и тоже закрываются. Сейчас форум переселенческих организаций существует, думаю, только на бумаге. С другой стороны, есть организация Светланы Ганнушкиной «Гражданское содействие». Они занимаются сложными проблемами, к примеру, работают с политическими беженцами из Узбекистана: людей в России признают беженцами, а потом возвращают на родину, а команда Ганнушкиной их отбивает. Занимаются иными проблемными случаями, но это в основном правозащитная деятельность. Диаспоры тоже занимаются своими людьми, будут ли они обучать людей русскому языку – это пока только благие пожелания. Диаспора – скорее инструмент сегрегации, чем интеграции, ведь она строится по принципу филиала родной страны в другом государстве. Для людей удобно, что там можно вести удобный образ жизни, что есть место, где можно деньги перевести, получить помощь от своих юристов, людей, у которых есть связи во власти. Удастся ли переориентировать деятельность диаспор с точностью до наоборот, чтобы они стимулировали ассимиляцию, – большой вопрос. И я думаю, что об этом пока еще никто не думает. Люди из неправительственных организаций говорили мне, что диаспоры сегодня сильно коммерциализированы: они свой бизнес на мигрантах делают, продают свои услуги за деньги, конвертируют для своих членов вход во властьза деньги. Они вхожи в различные советы, дружат с правоохранителями. Проблема НКО в том, что сектор недоразвит, в том числе благодаря тому, что государство не хочет их развития, по сути монополизировав всю многогранную деятельность в области миграционной политики. Когда эти организации создавались сами, им не давали свободно дышать. А сегодня, когда их разрушили до основания, приняли решение махнуть волшебной палочкой и сказать: «Восстаньте, организации, мы вам работу придумали». Что сможет сделать узкоспециализированная организация Ганнушкиной? Они и так занимаются тем, что в их силах. Если речь идет об обучении русскому языку, каким-то культурным практикам, то должна быть построена разветвленная структура по всей стране. Эта задача сопоставима по масштабам с созданием новой системы паспортного учета или нового пограничного контроля. Управление по интеграции было создано уже давно. По крайней мере, я слышу о нем с конца лета. Но чтобы разговоры об интеграции оставались не только разговорами, надо повернуть миграционную политику на 180 градусов, чтобы политика интеграции приезжих стала основным приоритетом государства – а у нас ее вообще нет никакой. Если раньше люди из СНГ не нуждались в интеграции, то сейчас к нам едут люди, которые родились не в Советском Союзе, у них нет опыта проживания в нашей стране, бок о бок с русскоязычным населением, воспитывавшимся в русской культуре. И от проблем с адаптацией их на месте нам никуда не деться.