Со времен активного распространения интернета в России появились и разговоры о попытках влияния Кремля на новую медийную площадку. Опыты ФЭПа Глеба Павловского были только началом. В 2005 году появился «Взгляд.ру», о котором заговорили как о новом кремлевском проекте. «Взгляд» откровенно поддерживал политику, проводимую официальной Москвой, а создатель проекта Константин Рыков через несколько лет стал депутатом Госдумы от «Единой России». О том, что не существует никакой разницы между работой на олигархов и на Кремль, почему надо избегать излишней его демонизации и какой казацкой вольницей был интернет-портал, в интервью Slon.ru рассказал бывший главный редактор «Взгляда», ныне – гендиректор рекламного агентства «РичМедиаГруп» (группа «Интерфакс») Алексей Гореславский. НачалоПоддержка чиновников без демаршейКремлевские встречиПамять редактораНАЧАЛО
–
– Я знаком с Константином Рыковым с 2004 года. Тогда он руководил интернет-дирекцией «Первого канала», а заодно развивал свой собственный проект Dni.ru. Мы с партнером тогда делали журнал «Вслух о...» и по стечению обстоятельств сняли у Кости часть офиса. Рыков тогда же решил запустить новый проект – «Буржуазный журнал», и наша служба верстки и дизайна делала для этого проекта техническую часть. Затем Костя пригласил меня участвовать в развитии «Буржуазного журнала», а через некоторое время, в апреле 2005 года неожиданно сообщил, что затевает большой интернет-проект и хочет пригласить меня на роль главного редактора. На мой вопрос, почему именно я, и чем я могу быть ему полезен в интернете, Костя ответил просто: «Я и сам могу сделать любой сайт, но это получится все то же самое, что уже делали. Мне нужен человек из офлайна, но готовый адаптироваться к интернету». Я согласился. –
– Что необходимо разрушить устоявшуюся монополию 3–4 ресурсов в среде интернет-СМИ и что интернет будет расти опережающими темпами, а это означает, что места всем хватит: как по трафику, так и по рекламе. –
– Изначально мне хотелось сделать «Взгляд» в довольно строгой газетной классической стилистике. Отсюда и весьма строгий черно-белый дизайн, классическое деление, наличие цветного приложения. Должно было создаваться ощущение, что ты просматриваешь на экране воскресный выпуск Sueddeutsche Zeitung или The Times. Внешне эту стилистику стараниями дизайнера Антона Болотова сохранить удалось. Отличаться хотелось также и подборкой тем: уже тогда мы в отличие от многих коллег понимали, что в интернете читатели реагируют не на то, чем положено всем интересоваться (в порядке очередности новостей в программе «Время»), а реагируют на то, что действительно интересно. Ну и, значит, кликабельно. –
– Отличались прежде всего авторскими материалами, которым было выделено почетное место в первом экране. Тогда еще не было такого расцвета блогов, колонок экспертов, колумнистов и прочей персонализации, как сейчас. Отсюда и резонанс, который сейчас сложно представить, несмотря на развитие интернета: колонки Сергея Минаева, Олега Кашина, Леонида Радзиховского или Полины Волошиной читало по 100 000 человек в день! Отличались и подачей остальных материалов: она почти всегда была привязана к новостным инфоповодам. ПОДДЕРЖКА ЧИНОВНИКОВ БЕЗ ДЕМАРШЕЙ –
– С самого начала Константин Рыков всем сотрудникам объявил, что редакционная политика будет центристская, с поддержкой курса Владимира Путина. Демаршей на эту тему никто не устраивал, насколько я помню. За общение с Кремлем всегда отвечал сам Константин, поэтому я могу, в основном, судить о том, какое он сам лично оказывал влияние на работу редакции. Было ли это связано с «полученными им установками» или отражало его личную точку зрения – не берусь сказать. Однако его пожелания по освещению, скажем, истории с отравлением Литвиненко, шли несколько вразрез с представлениями о классической журналистике. Нет, мы ничего не придумывали и не врали, но давали на сайте не весь спектр мнений по данном вопросу. Впрочем, я сейчас порядком придираюсь: если сравнивать порядки во «Взгляде» с программой «Время» с Петром Толстым, то, я думаю, что у нас царила настоящая казацкая вольница. –
– Классическая журналистика требует наличия в заметке мнений всех упомянутых сторон. Журналистика изданий, принадлежащих частным лицам, имеющим свои цели в обществе помимо чисто медийного бизнеса, имеет склонность быть однобокой в освещении тех моментов, которые важны владельцу в силу тех или иных причин. Причем зачастую это может быть проявление личных симпатий или антипатий этого владельца СМИ к субъекту или теме. –
–
– Частично я уже ответил. Не было, конечно. Хотя амбиции побороться с «Газетой.ру» и РБК за лидирующие позиции были весьма вызывающие. И, надо отметить, довольно долго «Взгляд» в этой борьбе неплохо держался. –
– Уже ответил. А сейчас никакого романа нет. –
– Если теоретизировать, то это было вполне продуманное желание, основанное на том понимании, что интернет растет, его охват становится все больше, а традиционная пресса все больше стагнирует. А поддержка нужна любому чиновнику, каким бы могущественным он себя ни ощущал –
– У меня нет очевидных подтверждений, что это затея Кремля. В какой-то момент, месяца через три после старта «Взгляда», об этом как об очевидном факте стали с многопонимающим видом говорить на каждом углу все, кто себя считает вхожим в круги высокой политики. Поговорили, и легенда окончательно окрепла. Не скрою, нам это было только на пользу: подогревало интерес к проекту. КРЕМЛЕВСКИЕ ВСТРЕЧИ –
– Тяжело работать в стагнирующем проекте без особых перспектив. А работать на государство, на олигарха или на некое частное лицо – по большому счету, одинаково – все зависит от конкретного руководителя, или как было принято говорить в 2006–2007 годах, «куратора». Из так называемого Кремля во время работы во «Взгляде» я несколько раз общался с Алексеем Чеснаковым, который тогда занимал должность заместителя начальника управления по внутренней политике. Это были встречи втроем с Константином Рыковым, на которых обсуждалась ситуация в мире вообще, в России в частности и т.д., что, надо отметить, было весьма интересно. Однако ни разу никаких прямых указаний «быстро замочить врага режима» я не получал. Так что, назвать в таком контексте «работу на Кремль» тяжелой – язык не поворачивается. –
– Однажды я встретил его на кухне нашего офиса, а мы тогда сидели на барже на Фрунзенской набережной. Попили воды из кулера, обсудили, что баржа все время качается, когда проходят прогулочные корабли, отчего у некоторых сотрудников развилась морская болезнь. Он нам посочувствовал. Еще как-то раз встречались вместе с Рыковым, обсуждали ситуацию в политике в целом и интересных политологов, умеющих писать яркие авторские колонки. Однако отмечу, что Чеснаков никаких рекомендаций сотрудничать с авторами не давал. –
– Если верить слухам, то Сурков курировал, наверное, всё на свете, и, вероятно, продолжает это делать. Я еще раз отмечаю, что у меня не сложилось такого ощущения, что он или Чеснаков впрямую определяли повестку дня в интернет-СМИ, отдавали команды редакторам и подсказывали темы в ежедневном режиме. –
– Нет, как-то меня не приглашали. Не успели, наверное. –
– Нет, не встречался. –
–
– У меня не было и нет никакой связи с Кремлем, кроме разве что нескольких друзей на Facebook и в «Одноклассниках». Поэтому никаких особых тайн выдать не могу при всем желании. Заодно хочу предостеречь от напрасной демонизации Кремля: среди большинства известных мне журналистов его влияние никак не просматривается.
– Как развивался проект? Какие были взлеты?
– Первое время шла обкатка: набор сотрудников, шлифовка ритма сдачи материалов и т.д. Дольше всего мы искали редактора отдела экономики, пока не взяли Петра Канаева из «Газеты.ру», – на это ушло почти полгода. Примерно через два месяца после запуска у нас появилась мощная поддержка: Костя договорился о выкупе блока новостных ссылок на главной странице портала Mail.ru, через которую тогда проходило около 2 млн человек в сутки. Нашей задачей стало создание материалов и заголовков, которые бы «цепляли» очень широкую и размытую аудиторию Mail.ru. По сути дела, Костя первым применил тактику широкомасштабной закупки трафика, что послужило, разумеется, на какое-то время, поводом для обвинений в накрутках. Однако, в сущности, это была та же самая реклама проекта – только интерактивная, обновляемая, прямого взаимодействия с потребителем-читателем. Знаковые рубежи: 100, 200, 500, 700 тысяч человек в день на сайте, первое место в рейтинге СМИ Топ «Рамблера», тысяча писем меньше чем за сутки в почтовом ящике колумниста Минаева и т.д. Более всего нас радовало то, что постепенно росла аудитория тех, кто ставил закладки и возвращался регулярно или вовсе ежедневно. –
– Именно это ядро и спасло «Взгляд» от разгромного падения, когда 1 марта 2007 года Mail.ru снял наши ссылки. Да, «Взгляд» несколько провалился, однако мы подтвердили свои данные, обнаружив около 200 тысяч постоянных читателей. Это было падение в три раза, но это была далеко не катастрофа. –
– Наверное, это тексты Минаева «Москва и провинция», серия колонок Полины Волошиной. К безусловным своим удачам отношу привлечение в колумнисты Наташи Радуловой, которая, смею надеяться, отчасти и благодаря колонкам во «Взгляде» превратилась в блоггера из Топ-10. Из ежедневных текстов вряд ли назову что то отдельно: было много мелких ежедневных профессиональных радостей, происходивших от того, что утренняя бригада во главе с моим замом Сергеем Яковлевым раньше всех и лучше всех отловила какую-то новость и собрала на нее пол-Рунета. –
– Самим фактом появления и вторжения в привычную компанию старейших интернет-СМИ («Газета.ру», «Лента.ру», «Ньюсру.ком», «Риан.ру» и т.д.) «Взгляд», я думаю, помог многим осознать тот факт, что возможностей еще очень много. Это помогло появиться на свет другим проектам, которые стали прорываться в десятку, используя похожие методы. А своими авторами мы содействовали, по крайней мере, двум вещам: появлению фигуры популярного блоггера-публициста (Радулова или Кашин) и утверждению феномена выхода героя из интернета в СМИ и затем телевидение (Минаев). –
– Сложно судить – я к тому времени уже не работал с ним. Думаю, что это вполне логическое развитие его карьеры, однако далеко не такое креативное, как могло бы быть. –
– Я в большей степени менеджер и организатор, чем редактор. Поэтому через два года после старта, когда «Взгляд» стал уже определенной машиной по производсвту контента, мне стало несколько скучно. Нужно было заниматься кропотливой работой по улучшению новостей, продвижением в поисковиках, получением лучших мест в проектах-партнерах и т.д. Для этого нужно быть очень въедливым редактором и постоянным оптимизатором, чем мне заниматься не хотелось. Это вполне удалось развить Александру Шмелеву, а затем и нынешнему главному редактору Александру Шаравскому. А я тогда ушел делать свое коммуникационное агентство, и этот путь привел меня через полгода в «Интерфакс». –
– Журналисты окончательно делятся на две категории: технические сотрудники, которым нужно все больше владеть компьютерными и прочими навыками, чтобы успевать редактировать и выпускать заметки через Twitter, и почти уже публичные фигуры, каждый шаг которых становится действием, показываемым всем вокруг и обсуждаемым сообществом «от и до». А универсалов очень мало, и за них идет жестокая конкуренция. –
– Не считаю. Потому как для того, кто умен и инициативен, в любое время открыты все двери и возможности. Желающие же высиживать на уютной должности, увы, могут быть вытеснены тинейджерами просто по факту умения работать с Twitter и FaceBook. –
– В тех случаях, когда оно возникало, всегда появлялся один простой и наглядный ответ: мы работаем не за интерес или идею ради удовлетворения собственного тщеславия, а за деньги в коммерческом предприятии, где устанавливает порядки владелец. И вторая мысль – полной объективности, увы, не бывает. Все равно на результат работы журналиста влияют личные симпатии, пристрастия и т.п., поэтому СМИ, выражающие правые, левые или центристские настроения, – это вполне нормальное явление. Главное – делать их по возможности профессионально и не повторяться. Надеюсь, что нам это удалось.
