В конце марта в антикафе Happy People прошла лекция «Запрещенные мультфильмы». Алексей Волков, писатель, журналист и основатель сообщества OldKomix, рассказал о золотом веке мультипликации, борьбе за нравственность и равноправие на телевизионных экранах. Slon публикует сокращенную версию лекции.

В начале XX века зарождается явление, позже получившее название золотого века мультипликации. Мультяшными звездами того времени были Кот Феликс, Клоун Коко и Кролик Освальд – первенец Уолта Диснея. В результате разнообразных бизнес-махинаций Дисней лишился авторских прав на этот популярный образ и придумал новый, очень похожий. Так появился на свет Микки Маус, ставший героем первого звукового мультфильма «Пароходик Вилли». Изобретение звуковой мультипликации можно считать отправной точкой золотого века, а все, что снимали до того, скорее явлением премультипликации. И вот как раз с «Пароходика Вилли» и начинается настоящая история.

История эта протекала без слишком крутых поворотов до момента повсеместного распространения в Америке телевидения. В конце пятидесятых – начале шестидесятых студия Hanna – Barbera полностью изменила облик мультипликации, придумав дешевый способ снимать телевизионные мультфильмы. Не было возможности тратить на их создание столько денег, сколько на обычные, поэтому действовал режим строжайшей экономии. В результате появились мультсериалы в том виде, какими мы их помним с 1960-х по 1980-е годы.

Но на протяжении золотого века, когда телевидение еще не проникло в каждый дом, мультфильмы демонстрировались в кинотеатрах. Показывали их перед сеансом, и они занимали особенную нишу – вместе с так называемыми киносериалами, дешевыми кинополотнами, посвященными популярным героям Тарзану или Флэшу Гордону. Мультфильмы, однако, в отличие от киносериалов, не считались маргинальным жанром, напротив, уже с «Пароходика Вилли» их признавали искусством. А вот сериалы «Оскаров» не получали.

В мультипликации того времени работали настоящие профессионалы, и студия Уолта Диснея совершила серьезный качественный прорыв. Это не очень-то афишировалось, но, например, школа советской классической мультипликации во многом основана на находках Диснея.

В тридцатые годы мультипликация активно развивается: появляется все больше героев, создаются новые студии, а уже известные, снимавшие прежде только кино, открывают для себя мультфильмы. И на фоне этого бурного роста в 1934 году официально признается Кодекс Хейса. Принимался он в основном кинопроизводителями и им же рекомендовался. Но поскольку Америка считалась свободной страной, кодекс касался только сетей кинотеатров, к ним могли применить определенные санкции в случае демонстрации продукции, не соответствующей критериям. В пятидесятые годы был также принят комикс-код (The Comics Code), идентичный кодексу Хейса.

Что представляли собой эти предписания? Запрещалось показывать преступников или грешников так, чтобы они вызывали симпатию. Этому аспекту уделялось серьезное внимание, потому что Кодекс Хейса был пролоббирован снизу религиозными активистами и различными религиозными группами. Также под запретом оказывалась демонстрация расизма, наркотиков, насилия или издевательства над браком.

Кодекс Хейса успешно просуществовал примерно до 1960-х годов, когда в Америку хлынуло искусство французской новой волны. Оказалось, что американская кинопродукция уже не отвечает культурном контексту эпохи и ожиданиям молодежи, сусальные ковбойские картины и любовные истории безнадежно устарели. По этой причине Кодекс Хейса постепенно отошел в историю, однако до сих пор предпринимаются попытки принять нечто похожее, а в системе возрастных рейтингов еще можно увидеть остатки того самого кодекса. Но в прежнем виде его больше не существует.

Нам не страшен серый волк

Мультфильм «Blitzwolf», снятый в 1942 году, является своеобразным парафразом знаменитой истории про трех поросят. В стране Пигмании живут три поросенка. Два из них строят простые домики из соломы и дерева, и только третий окружает свой дом окопами, вооружается и готовится к нападению Волка Адольфа, не веря лживому пакту о ненападении. Его опасения оказываются небезосновательными – волк вероломно нападает на Пигманию, и три поросенка, облачившись в военную форму, мужественно ведут с ним борьбу. В конце Волк Адольф, настигнутый бомбой, попадает в ад.

Главный момент, попадавший под ножницы, – эпизод уничтожения Японии. А в России этот мультфильм вряд ли когда-либо покажут из-за пародийного пакта о ненападении.

Если абстрагироваться от сюжета и обратиться к технике исполнения, то для 1942 года это было очень свежо и интересно. В «Blitzwolf» используются такие находки, как разрушение «четвертой стены», например, когда в волка летит брошенный из зала помидор. Между тем подобные пропагандистские мультфильмы Второй мировой начали исчезать из телевизионной ротации в шестидесятых годах по ряду политических причин. Не стоит думать, что были запрещены все пропагандистские мультфильмы. Например, знаменитые картины «Peace on Earth» и «Good Will to Men» – дилогия, первая часть которой была снята в 1939-м, вторая – в 1959-м, осталась и демонстрировалась. 

Карикатурный расизм

Применительно к нашей стране тяжело говорить, какие американские мультфильмы были запрещены или разрешены, потому что на видеокассетах в девяностые годы к нам попадало все. В Россию они приходили не из Америки, а из других стран, где оказались даже до принятия Кодекса Хейса. Например, мультсериал «Том и Джерри» мы смотрели в самом полном варианте, не демонстрировавшемся к тому моменту в Соединенных Штатах. Мало кто у нас видел серии с перерисованной Мамочкой-Два-Тапочка. Российское поколение девяностых знает ее негритянкой, а в Америке уже в начале шестидесятых Мамочку перерисовывали, она стала белой.

В картине «Southern Fried Rabbit», снятой в 1953 году, отразился расизм другого рода. Мультфильм был запрещен не целиком – в эфир выходила урезанная версия.

По сюжету всем известный кролик Багз Банни решает отправиться на Юг, за линию Мэйсона – Диксона, в поисках лучшей жизни и рекордных урожаев моркови. Но на его пути встает персонаж по имени Yosemite Sam, видимо, пропустивший весть об окончании Гражданской войны и решивший бороться с «проклятыми янки» до конца. В мультфильме пародируются многие известные стереотипы о Юге, от сцен из «Унесенных ветром» до идиотического солдафонства. Но остракизму подвергся именно эпизод карикатурного изображения чернокожего, наверное, самого жесткого, с валянием в грязи и воплями «Хозяин! Хозяин!».

Неудивительно, что этот мультфильм в шестидесятые, в начале борьбы за равноправие, был запрещен. Но на нашем телевидении его вполне можно было увидеть. Сегодня в Америке у вас тоже есть небольшой шанс поймать этот мультик в телевизионной ротации. Но с некоторых картин запрет не снят до сих пор. Даже в начале двухтысячных, когда Cartoon Network делали запросы в органы с целью показать все короткометражки про Багза Банни, что-то так и не появилось на экране.

Кодекс Хейса нельзя назвать запретом в привычном для нас виде. Физически все мультфильмы сохранились, копии не изымались и не уничтожались. Их просто нельзя было показывать по телевизору.

Let's have a break

В США пропаганда курения на протяжении XX века приняла невероятный масштаб. Государству требовались большие деньги, и одним из источников дохода были налоги, которыми облагалась сигаретная продукция. Вопиющим примером такой рекламы стала серия «The Flintstones», снимавшаяся в шестидесятых. Главные герои Фред и Барни, не желая смотреть на хозяйственные труды жен, решают уединиться и выкурить по сигаретке. «Let's have a Winston break», – предлагает Барни.
Дальше идет многословная ода вкусу, запаху и качеству сигарет. Заканчивается она эффектным слоганом: Winston tastes good like a cigarette should.

До такой беззастенчивой пропаганды курения доходили во времена так называемого дикого капитализма. Любой популярный телевизионный проект тогда снабжался рекламой. Причем рекламируемый объект непринципиален – это могло быть что угодно. Это продолжалось недолго, но факт остается фактом. Никаких исследований детской аудитории тогда не проводилось. При дальнейших показах этого мультсериала реклама сигарет, естественно, вырезалась, но первые два сезона зрители могли совершенно спокойно ее лицезреть. 

Нам не нужен Кодекс Хейса

В семидесятых студия Hanna – Barbera концентрируется на производстве телевизионных мультсериалов. Студия Диснея практически полностью переключается на полнометражные мультфильмы и сопутствующую продукцию. Другие студии, например Warner Brothers или Walter Lantz, следуют примеру Hanna – Barbera и тоже переходят на телевизионный формат. Телевидение уже не предусматривает настолько острых тем, чтобы можно было ожидать запрета на показ мультфильмов.

До сих пор вершиной мультипликации считаются работы Текса Эйвери, работавшего не только для детей, но и для взрослых. Как говорил Уилл Айзнер, «комиксы, конечно, читают сыновья, но покупают отцы». Детей в кинотеатры также приводили взрослые. Эйвери снимал мультфильмы, интересные всем. И золотой век мультипликации закончился, когда мультфильмы стали делать исключительно для детей. В этом нет ничего плохого, вот только качество продукции упало. Мультфильмов лучше, чем в 1930-е – 1960-е годы, снять никому не удалось.

Мультфильмы, запрещенные Кодексом Хейса, стали демонстрироваться гораздо позже и практически не выходили в составе официальных антологий и на официальных DVD. Все они сейчас (за редким исключением) существуют в интернете. Отношение к некоторым мультфильмам, конечно, было пересмотрено: «Том и Джерри», например, сейчас возможно увидеть в полной версии. Американцы пришли к тому, что это часть жизни их страны, а если в ней были какие-то расистские проявления, то не стоит их замалчивать. Подменять и перерисовывать свою же собственную историю во всех ее радостных и печальных аспектах – не выход.

Со временем запреты утратили актуальность, а отношение ко многим проблемам изменилось. Сейчас мы вряд ли увидим в тех мультфильмах что-то вопиющее, то, за что нужно наказывать по закону, распространение чего следует запрещать, что надо далеко спрятать и никому не показывать.

Кодекс возник в эпоху борьбы за нравственность и равноправие. Но принимаемые меры на поверку оказались очень ханжескими, как и, например, попытки принятия сухого закона. Людям указывали, как им стоит жить, но инициаторы законов, естественно, так жить не собирались. Поэтому, если у нас когда-нибудь повторятся попытки создать собственный Кодекс Хейса, стоит подумать, нужно ли молчать о неприятных страницах истории? Правильно ли помнить только положительное и не видеть минусов? И были ли это настолько чудовищные минусы, чтобы не показывать их ни детям, ни взрослым?