Фото: Алексей Куденко/РИА Новости

Избирательный процесс – это деятельность набора персонажей с конкретными отведенными ролями. Формальный набор ролей в избирательной пьесе – это кандидаты, избирательные комиссии, правоохранительные органы, суд. Исходя из того, насколько честно персонаж исполняет свою роль, он становится условным «добром» или «злом». Тот, кто честно считает голоса, – на стороне добра, а кто вбрасывает бюллетени – на противоположной.
На наших глазах разворачивается трагическая история: экс-кандидат в мэры Астрахани от «Справедливой России» Олег Шеин уже 28 дней голодает за отмену итогов выборов, на которых победил его оппонент от «Единой России» Михаил Столяров. Проблема голодовки «за честные выборы» и «за перевыборы» в том, что как минимум одному участнику не дали сыграть свою роль, а потому, с кем борются «силы добра» в лице Шеина, которого поддерживает десант неравнодушных граждан, до конца не ясно.

То, что сторонники Шеина называют «беспределом на выборах», сводится к трем явно зафиксированным фактам: один участок, где комиссия объявила один результат, а в ГАС «Выборы» вбила ровно противоположный. Немногочисленные участки с КОИБами, где результаты отличались от общегородских в пользу эсера, что дало Шеину повод заявлять, что ручной подсчет был явно грязнее автоматического. И несколько десятков свидетельств и даже видеозаписей с нарушением одного типа: комиссия не демонстрировала итоги голосования и бюллетени ни камерам, ни наблюдателям. Ну и жалоба на общую атмосферу выборов.
Первый случай – прямой повод для иска в суд. Второй – доказывает не «масштабные фальсификации», а лишь тот факт, что разные районы голосуют по-разному. К тоже же, Ленинский район, где установлены КОИБы, считают лояльным кандидату от «Справедливой России». В третьем случае – действительно зафиксированы нарушения на выборах.

Роль оппонента Шеина при таком раскладе ясна: он кандидат от власти, в его руках вся агитация и весь админресурс, он этим пользуется, он – «зло». Роль полиции, которая, вместо помощи в проведении подсчета, честно занималась удалением наблюдателей, тоже ясна – она «зло». Роль избирательных комиссий, которые допустили такой порядок голосования, тоже явно негативная. Городской избирком, который утвердил итоги голосования, несмотря на жалобы, и не пересчитал голоса на тех участках, с которых поступали сообщения о нарушениях, тоже не на стороне «добра». До утверждения итогов голосования городской избирком в праве признать нарушения существенными и в случае, если они не позволяют оценить волеизъявление избирателей, пересчитать голоса или отменить итоги выборов на отдельных участках. А в случае, если ущемлены права не менее четверти избирателей (по совокупности участков), – даже признать результаты недействительными. Но все это относится только к моменту до подведения итогов. Горизбирком нарушений на Астраханских выборах не нашел и результаты утвердил. Он – тоже «зло».

Отдельную роль сыграла Центральная избирательная комиссия, по воле которой Олег Шеин несколько недель не мог получить видеоматериалы с камер наблюдений. ЦИК тоже стал условным злом. Но исправился: рабочая группа избиркома выявила нарушения на 17 участках, а совсем недавно, наконец, Шеину прислали долгожданное видео. Но, сейчас и заключения ЦИК повлиять ни на что не могут, а могут лишь служить экспертной поддержкой в суде.

Выступила и прокуратура, которая нашла лишь пять незначительных нарушений. Но, и ее слово – не закон. Сейчас требовать отмены итогов выборов можно только у одного органа: суда. Ни у губернатора, ни у Чурова, ни у президента, ни у премьера нет полномочий, чтобы сделать это. А суд, как последний персонаж этой пьесы, еще на сцене даже не появлялся.

Основанием для отмены итогов выборов для суда могут служить факты подкупа избирателей, превышение трат средств избирательного фонда, нарушения правил агитации, использование кандидатом служебного положения. А также, суд может принять соответствующее решение в случае, если выявленные нарушения «не позволяют выявить действительную волю избирателей», – именно на эту туманную статью и собирается опираться Шеин.

Сколько таких нарушений надо? Сколько суд посчитает необходимым. Норма о «четверти избирателей» касается только процедуры утверждения итогов выборов и решения избирательной комиссии до момента установления итогов голосования. После утверждения итогов – только суд, и в его адрес про «четверть избирателей» в законе ничего не сказано.

Шеин уже имеет неудачный опыт оспаривания итогов предыдущих мэрских выборов в суде – в 2009 году суд принял не все свидетельства и не приобщил к делу фото- и видеоматериалы. Понятно, что Шеин теперь не надеется на показания наблюдателей и ждет пакета видео с государственных камер, усомниться в достоверности которых суд уже никак не сможет. Понятно, что только кризисная ситуация может заставить даже опытного голодальщика отказываться от еды почти месяц. И, все равно, до конца не ясно, почему он начал голодовку против всемирного зла еще до того, как дал проявить себя последнему персонажу избирательной пьесы.

Ясно, что голодовка подстегнула ЦИК на содействие. Ясно, что она привлекла внимание федеральных политиков и СМИ, так что, теперь история рассматривается под лупой. Но почему требование перевыборов так и не было адресовано единственному органу, который такое решение имеет право принять? Почему не подавались одиночные иски с требованием пересмотра итогов голосования на каждом конкретном участке по мере поступления материала, если речь идет не о «борьбе за власть», а о «борьбе за честные выборы», как говорят сторонники Шеина? Если Шеин не верит, что процедура пересчета будет честной, почему он верит, что честными в том же городе с теми же судами и избиркомами будут повторные выборы? А если он уже много лет знает о выборном беспределе в регионе, почему не призвал «московский десант» в наблюдатели еще перед 4 марта? Вероятно, тогда бы город проголосовал по сценарию Ярославля – максимально чисто. А если это все-таки «борьба за власть», почему нет отклика на предложение поработать в областном правительстве?

Позиция Шеина крайне жесткая: только голод, только перевыборы. Неправота Шеина, которой теперь ему пеняют все от местного избиркома до Владимира Путина, в первоначальном требовании: объявив 16 марта голодовку с требованием перевыборов, он не обратился в единственный орган, который эти перевыборы может устроить. Правота, с которой согласны даже его оппоненты, в том, что именно голодовка спровоцировала хоть какую-то помощь от ЦИКа и получение весомых оснований для обращения в суд.

Поступок Олега Шеина – поступок политика. Ответ Владимира Путина – ответ юриста («идите в суд»). Если Шеин, наконец, подаст иск 12 апреля, как он и обещал, то, чтобы спасти рядового Шеина, именно суду придется не играть роль независимого арбитра, а балансировать между политикой и юриспруденцией.