Фото: Flickr.com/Nnerty
Statoil сдала свою долю в проекте «Штокман» российскому «Газпрому» по окончании действия акционерного соглашения 30 июня (ранее «Газпрому» принадлежал 51% в проекте, Total – 25%, Statoil – 24%). Другой иностранный партнер по проекту – Total – пока продолжает держаться за месторождение. Statoil уже списала $340 млн, вложенных в проект разработки одного из крупнейших газовых месторождений в мире (запасы оцениваются в 4 трлн кубометров). Есть версия, что выход Statoil – скорее технический, сделан в рамках заключения нового соглашения по проекту, находящегося уже долгое время в замороженном состоянии из-за неблагоприятных условий на рынках. Но это маловероятно. Скорее всего, это действительно стратегический выбор. Норвежцам сейчас больше по душе стратегическое партнерство с «Роснефтью» и разработка сланцевых запасов в Северной Америке. Недавно Statoil вышла из другого, совместного с «Лукойлом», проекта в Ираке – «Западная Курна-2». Норвежская компания увидела лучшее применение для инвестиций в своем родном Северном море и на популярных сланцевых залежах в Северной Америке, которые и стали одной из главных причин заморозки «Штокмана». Первоначально целью для поставок газа после его добычи и сжижения были Соединенные Штаты. Теперь уже сама Америка благодаря росту добычи должна стать экспортером природного газа к 2015 г. Американские консультанты «Газпрома» говорят о временном характере газового сланцевого бума, но, напомню, именно они ранее подтверждали целесообразность поставок сжиженного природного газа (СПГ) в США.
Сама Statoil однозначно видит в Северной Америке ключевой регион для выполнения ее стратегии роста добычи на 35% – до 2,5 млн баррелей нефтяного эквивалента к 2020 г. После ряда сделок, включающих покупку в прошлом году американского добытчика Brigham Exploration за $4,4 млрд, запасы в регионе у норвежцев составляют 6 млрд б.н.э. (30% от всех запасов компании). К концу десятилетия Statoil поставила себе задачу добывать из североамериканских трудноизвлекаемых запасов 500 000 б.н.э. в сутки, что подразумевает средний темп роста примерно 14% в год. Это делает североамериканское направление приоритетным для компании.
К тому же Statoil уже стала третьим стратегическим партнером «Роснефти» на российском шельфе после Exxon Mobil и Eni. Совместные проекты, в которых иностранцам отведена треть и роль финансиста первоначального этапа геологоразведки, стали возможны после гарантий благоприятного налогового режима от правительства: отмена экспортной пошлины и установка налога на добычу до 5% от цены реализуемой продукции на 15 лет.
Штокман не получил столь внимательного отношения со стороны властей. При этом в Европе, основном потенциальном рынке сбыта для штокмановского природного газа, бушуют экономические проблемы и прослеживается замещение в электрогенерации дорогого газа на уголь. В прошлом году спрос на природный газ в Европе упал на 10,5%. На данный момент «Газпром» продолжает сопротивляться давлению своих клиентов относительно отмены нефтяной привязки цен на газ в долгосрочных контрактах. Держаться на плаву ему позволяет контрактное условие «бери-или-плати», которым защищены объемы поставок в 150 млрд кубометров на этот год.
В условиях, когда российское направление для Statoil не является приоритетным, понятно желание компании остаться только в проектах, где государство обеспечивает режим наибольшего благоприятствования.
Что касается оставшегося в Штокмане партнера, скорее всего, французская Total не от хорошей жизни продолжает держаться за газпромовский проект. У компании не так много возможностей переломить тенденцию к снижению добычи. Достаточно сказать, что около 15% добычи у Total в прошлом году приходилось на такие страны, как Сирия, Ливия и Нигерия.
Когда российское правительство, наконец, определится с налоговой системой для Штокмана в условиях изменчивого мирового газового рынка, проект сможет ожить. И, конечно, зарубежные корпорации будут заинтересованы в участии, в том числе, и Statoil.
