В четверг олимпийская команда Грузии по зимним видам спорта вылетает в Сочи. В ней всего четыре олимпийца: горнолыжники Нино Циклаури, Ясон Абрамашвили и Алекси Бениаидзе, а также фигуристка Елена Гедеванишвили.

По большому счету, всерьез претендовать хотя бы на место в первой десятке может лишь Гедеванишвили, не раз успешно выступавшая на соревнованиях мирового уровня. Она и должна была стать знаменосцем, но отказалась, после того как в российской эстафете факельного огня принял участие герой пятидневной войны Иван Нечаев. Грузинских спортсменов, собравшихся ехать в Сочи, сразу обвинили в недостатке патриотизма. Именно поэтому единственная спортсменка, чье участие в Играх носит не символический характер, отказалась нести символ Грузии «перед трибуной с Путиным». Она вообще может не пройти перед трибуной и присоединиться к соревнованиям позже.

По моим данным, в Национальном олимпийском комитете много спорили о том, кому же нести флаг и не одеть ли знаменосца в черкеску – как напоминание о том, что Сочи стоит на исторических землях черкесов. С одной стороны, заманчиво, поскольку, по понятным причинам, никого в черкеске там больше не будет, но с другой – слишком вызывающе. Тем более на фоне примирительной риторики и «оттепели» в российско-грузинских отношениях. Что в конце концов решили, станет ясно только во время церемонии открытия Олимпиады.

Зато точно известно, что ни одного представителя грузинского правительства в Сочи не будет: президент и премьер-министр отказались ехать (правда, не совсем ясно, приглашали ли их вообще) на открытие Игр. Причем главную причину отказа никто не скрывает: они не хотят оказаться в одной ложе для почетных гостей вместе с президентами Абхазии и Южной Осетии, которых в Сочи уже пригласили. Премьер-министр Гарибашвили поручил МИД «проверить информацию о приглашении руководителей марионеточных режимов». А что тут проверять? Ведь для Москвы они – президенты соседних, признанных государств. Думается, особо накалять эту тему Тбилиси не станет в рамках той же политики «оттепели», проводимой после смены власти.

Символично, что грузинские спортсмены летят в Сочи рейсом грузинской авиакомпании «Айрзена – грузинские авиалинии», впервые после 2006 года получившей разрешение на выполнение рейсов в Сочи, – по одному из самых любимых в Грузии направлений до скандала с арестом в Тбилиси и Батуми четырех российских офицеров. С тех пор авиасообщение было прервано.

То, как спокойно Москва реагирует на эскапады новых властей о «продолжающейся оккупации» и «ползучей бордеризации», свидетельствует в том числе и о том, какое значение российские власти придают Олимпиаде в Сочи, тщательно пытаясь оградить ее от любых, даже малозаметных теней. Таких, например, как участие или неучастие грузинских спортсменов. Бойкот Грузии был бы мелочью, но неприятной. А ведь ее можно избежать незначительной (для России), но очень важной (для Грузии) уступкой: открытием российского рынка для сельхозтоваров, вина и «Боржоми». «Незапятнанность» Олимпийских игр стоит таких свеч.

С другой стороны, бойкотировав Олимпиаду, Грузия потеряла бы последний аргумент, подтверждающий ее настрой на примирение и компромисс с Москвой. Ведь никаких иных претензий в плане внешней политики, в том числе отказа от стремления в НАТО или прекращения «антиоккупационной риторики» у новых властей нет. «Зато мы не бойкотируем Олимпиаду и даже предлагаем совместно обеспечить ее безопасность!» – изо дня в день повторяют грузинские политики, точно уловив непропорциональное значение, которое данному мероприятию придает власть в соседней стране.

Во время Олимпийских игр в Пекине сборная Грузии собиралась «хлопнуть дверью». Из Тбилиси ей настойчиво советовали поступить именно так: устроить пресс-конференцию, обвинить Россию в агрессии и покинуть Игры. Скандал вышел бы громкий: в современной истории Олимпиад бойкотов было немало, но не было ни одного случая, чтобы олимпийская сборная прекращала участие в ходе соревнований. Если не считать трагедию Мюнхена-1972.

Однако «хлопнуть дверью» не получилось, поскольку президент НОК Грузии, олимпийский чемпион, уроженец Южной Осетии Лери Хабелов тогда сделал все, чтобы солидарной позиции у грузинской делегации не было. Узнав о том, что глава НОК не намерен покидать Пекин и грозит «ответной пресс-конференцией», Саакашвили впервые сдался и признал, что такой «половинчатый бойкот хуже участия». Лери Хабелову пришлось на несколько лет покинуть Грузию и поселиться во Владикавказе, но вскоре после поражения партии Саакашвили на парламентских выборах он вернулся и вновь возглавил Олимпийский комитет.

Все эти годы Мишико активно пропагандировал идею бойкота Сочи-2014. И если бы не смена власти, грузинских спортсменов там бы точно не было. Причем во времена полновластия Саакашвили необходимость бойкота обосновывалось не только «оккупацией исконно грузинских территорий», но и недопустимостью участия в Играх, проходящих «на месте геноцида черкесского народа». 

Идею бойкота активно поддерживала немалая часть общественности. В условиях отсутствия дипломатических отношений представители НОК периодически проводили митинги и флешмобы у секции интересов России при посольстве Швейцарии в Тбилиси. Но политическое решение было принято лично миллиардером Бидзиной Иванишвили. Чутье, позволившее ему сколотить огромный капитал в России 1990-х, не подвело и на этот раз: главное – не выбиваться из колеи и попасть в мейнстрим. «Это не сочинская Олимпиада, а Олимпиада в Сочи», – с подачи бывшего премьера неоднократно говорил государственный министр Паата Закареишвили, отвечающий за абхазское и югоосетинское направления.

Вот если бы европейские страны под предлогом ущемления прав ЛГБТ-сообщества бойкотировали Игры на уровне спортсменов, Грузия наверняка была бы среди отказников, невзирая ни на какую «оттепель». Но поскольку западные лидеры решили выразить протест лишь отсутствием в ложе для почетных гостей, то и грузинское руководство сочло подобное модус вивенди необходимым и достаточным условием продолжения российско-грузинской «перезагрузки».