«Болезненная трансформация» Алексея Улюкаева

«Одно из наших немногих достижений – это наличие плоской ставки подоходного налога, которая позволяет нам иметь устойчивую фискальную систему. Отказываться от одного из немногих наших достижений, на мой взгляд, было бы очень опасно», – так крайне скромно, осторожно, не претендуя на право решающего голоса, прокомментировал идею возврата к прогрессивному налогу министр экономического развития России Алексей Улюкаев. Сегодня он представил интересующейся публике свою новую книгу о мировой экономике – презентация прошла тихо, почти затерявшись среди ивентов Московского книжного фестиваля, без ФСО и обычных в таких случаях досмотров. Пускали всех. Пришло человек сорок.

«В принципе лучше, наверно, просто общаться, отвечать на вопросы, слушать реплики и пожелания. Я лишь несколько минут займу у вас для начала», – вступил министр, поблагодарив собравшихся за интерес к книге. И действительно, уложил в 10 минут довольно складный рассказ о причинах мирового финансового кризиса 2008 года и ужесточении финансового регулирования, к которому этот кризис привел. «Кризис – это сигнал, что ход истории изменился. Прежняя модель развития зашла в тупик, и нет возврата назад. Это не вполне элемент цикла. Другая парадигма, другая реальность, другие вызовы – главное для меня в этом», – тонко сформулировал Улюкаев мысль о том, что правительству бесполезно сидеть сложа руки в ожидании, что за спадом сам собой придет подъем.

Название книги – «Болезненная трансформация мировой экономики» – о сложностях поиска новой модели развития: где уже нет смысла переводить производство в страны третьего мира из-за растущих там зарплат, где уже не работают финансовые спекуляции и мыльные пузыри, а позарез нужны надежные активы, где регуляторам приходится отказываться от «азбучных истин» и «идти на такие шаги, за которые раньше их подняли бы на смех». В качестве примера Улюкаев сослался на недавнее решение Европейского центробанка сделать ставку по депозитам отрицательной.

В книге экономист одобрительно перечисляет реформы для повышения прозрачности финансовой системы, которые уже несколько лет вводят мировые регуляторы: ужесточение требований к банковским резервам, собственному капиталу, нормам риска и доходности вложений, разные формы страхования вкладов. «Высокая норма прибыли в недостаточно регулируемой финансовой сфере имела негативные последствия с точки зрения искажения системы стимулов. Происходило нерациональное применение способностей людей, так как распределение зарплат в реальном и финансовом секторе, которое при свободных рынках должно отражать вклад каждого вида деятельности в развитие экономики, свидетельствовало о том, что общество ценит финансовые услуги более высоко, чем работу в реальном секторе экономики», – пишет он. Новые реформы должны уменьшить маржу финансистов и вернуть стимулы остальным.

Правда, писалась эта книга, когда Улюкаев был еще не министром, а замглавы Центробанка России. Теперь он считает, что у повышенного регулирования есть фатальный изъян – он тормозит экономический рост. «Сейчас я многое написал бы по-другому. Отчасти потому, что, просто пересев в другое кресло, я стал смотреть на многие вещи по-другому. Как говорят англичане: we stand where we seat – в каком кресле сижу, такая и философия», – прямо объяснил министр. По его оценкам, 30–35% расходов российского бизнеса – это издержки, связанные с регулированием: «Это плата за то, что наш брат чиновник из благих наверняка побуждений проявляет излишнюю регуляторскую активность».

Общий вывод: России, как и многим отстающим странам, нужно развивать инвестиционную модель экономики, то есть давать бизнесу как можно больше причин вкладывать деньги в производство. «Это расшивка узких мест производственной инфраструктуры», – повторил Улюкаев один из вечных своих тезисов с выступлений на бизнес-форумах. На них он весь последний год просит прощения за то, что «министр экономического развития перед вами, а экономического развития – нет», – и с обреченным видом бубнит мантру о деловом климате. А те, кто читал его поэтический цикл, вспоминают заглавную строчку восьмого стиха: «Езжай, мой сын, езжай отсель».

«Вы довольны степенью своего влияния на экономическую политику?» – прямо спросили мы. Без камер, мирно и явно с удовольствием подписывая книгу, Улюкаев признал: «Недоволен». Любой другой ответ, наверно, звучал бы фальшиво – особенно после того, как коллеги даже не сообщили Улюкаеву об отмене приватизации крупнейших госкомпаний.

Он добавил, что разочарования в министерском кресле не чувствует – такого и ожидал. А долго ли еще рассчитывает быть министром, отвечать не стал. Но добродушно рассмеялся.