Сегодня состоялся круглый стол рабочей группы по созданию Международного финансового центра (МФЦ) в Москве. Это первое крупное мероприятие по МФЦ после совещания в правительстве в ноябре 2013 года, с тех пор тема МФЦ забылась из-за украинских событий. Финансист Яков Миркин по просьбе Slon разобрал, есть ли у этой идеи будущее после событий в Крыму и в Донбассе.

Случилось так, что МФЦ в России – прежде всего законодательное произведение. Творение ведомств. Принять закон, ввести норматив, установить систему надзора, внедрить международные стандарты и т.п. Все это нужно, но ведь можно столкнуться с тем, что создана самая совершенная в мире регулятивная инфраструктура, а рынок существует больше на бумаге, или же он есть, но в его парусах нет ветра, и к тому же он задавлен регулятивными издержками.

Что-то похожее случилось и с МФЦ. Дитя посткризисных надежд, он пытается вырасти в российской мелкой финансовой машине, на рынке, покинутом глобальными инвесторами, в экономике, придавленной налогами и регулятивными издержками. Что такое «мы»? Низкая финансиализация (денежная масса M2/ВВП – 40–45%), сверхконцентрация (банки – более 90% финансовых активов, 5 банков – выше 50% активов банковского сектора, более 80% банковской ликвидности – в Московском регионе). Доля рубля и его финансовых активов – примерно 0,8–1% глобальных финансов, хотя вклад России в мировой ВВП составляет 2,9% (по данным МВФ, BIS, 2013). Это МФЦ, растущий в стране чистого вывоза капитала, идущего уже двадцать лет подряд (за исключением 2006–2007 годв). В стране, создавшей уникальную офшорную экономику, в которой пять крупнейших стран, откуда идут прямые инвестиции – офшоры.

Что все это значит? Только одно. МФЦ как проект пытается пробиться через асфальт.
Что еще? МФЦ пытается вырасти на финансовом рынке, прямо зависящем от мировых цен на сырье, складывающихся на биржах деривативов в Нью-Йорке, Лондоне, Чикаго. Внутренний рынок по-прежнему во многом функция от нерезидентов. Доля иностранцев в номинальном объеме ОФЗ в мае 2014 года достигла примерно 25%. Доля нерезидентов во владении российскими еврооблигациями – 70%, рублевыми корпоративными облигациями – 10%. 70% free-float российских акций владеют иностранцы (по оценке, это 15–20% капитала крупнейших компаний – биржевых эмитентов). Доля нерезидентов в торгах акциями на Московской бирже доходит до 45–47% (январь 2014 года).
А это что значит? МФЦ пытается жить на рынке, зависящем от нерезидентов, но брошенном ими. С минимальными лимитами на Россию. «Глобальные хеджфонды закрыли позиции… на рынке остаются инвесторы, предпочитающие локальные акции (long-only, кипрские и внутренние инвесторы)» (Московская биржа, 2014). Последние 2–3 года рынок акций находится в рамках коридора, не растет. С весны 2014 года он полностью разошелся с рынками развивающихся стран (противоположное движение индексу MSCI Emerging Markets Index – MXEF).
Все это – реальность. Так же, как и то, что российский финансовый рынок – крупнейший в Восточной Европе и на постсоветском пространстве. Все остальные в сравнении с ним – карлики, включая Польшу и Чехию. Россия – это 50% финансовых активов, более 80% оборотов с акциями 22 стран этого региона. Доля российских акций в портфелях глобальных инвесторов, нацеленных на этот регион, доходила до 60–65%. Мы создали технологичный, современный финансовый рынок, имеющий инфраструктуру, устроенную по международным стандартам. Рынок – национальное произведение, основан на быстрых, умных, образованных специалистах, он пытается внедрить, кажется, любую новую идею, возникающую в международных организациях, США и ЕС.
Итак, и карлик, зависящий от нерезидентов, и гигант в своем мире. Сюрреалистическое пространство, в котором МФЦ, даже сам лозунг МФЦ являются скорее цветной наклейкой. Тем более что МФЦ, стартовавший еще в 2008 году, остался пока бумажным произведением. Почему?
Во-первых, он незаметно стал программой развития всего российского финансового рынка и вместе с ним терпит все приключения кризисного времени и украинских событий.
Во-вторых, с самого начала не было задействовано то, что реально создает МФЦ как пространство для нерезидентов. Это – пул ликвидности по договоренности с глобальными финансовыми институтами и ударный пакет налоговых стимулов для нерезидентов и внутренних инвесторов. Причем таких стимулов, которые бы задерживали длинные деньги в портфельных инвестициях и делали бы максимум для прямых иностранных инвестиций в высокотехнологичные производства, в модернизацию экономики. Вплоть до обнуления доходов на дивиденды и на прирост капитала, если держишь деньги долго и в нужных отраслях. Слабое подобие последнего появилось только в прошлом году, притом с избытком условий и ограничений. Все эти стимулы – хорошо известная международная практика. У нас все наоборот. Нерезиденты – те, кто должен активно играть, жить в международном финансовом центре (если он действительно международный), имеют еще более тяжелую налоговую нагрузку, чем местные инвесторы.
По этой же причине, пока бесперспективна идея крупной сырьевой биржи в Санкт-Петербурге как еще одного центра формирования мировых цен на нефть и другое сырье в будущем. Нет пула ликвидности с участием глобальных игроков. 
В-третьих, не была реализована идея, бытующая с конца 1990-х годов, о создании российского финансового офшора (Калининград, Сочи, может быть, Владивосток). Вместо этого началась повальная деофшоризация. Но МФЦ не может существовать без офшорных конструкций, связанных с высокими финансами. Просто так устроен этот мир. Все МФЦ переплетены с офшорами или даже бывают ими.
Что дальше? Как обычно, сценарии. Первый. Вероятность 20–25%. Если российская экономика не удержится на рыночной тропе, уйдет дальше в сторону централизации, командной системы, то МФЦ останется просто детским воспоминанием. Аналог – Иран с его подавленными финансовыми рынками. В лучшем случае Беларусь.
Второй сценарий. Базовый. Вероятность 60–70%. Если останемся в рыночном пространстве, но в том же состоянии, – сырьевая модель, прогрессирующая огосударствленность, ноль модернизации на собственной основе.
В этом случае МФЦ будет жить как вялый проект, растущий только на почве Таможенного союза и Единого экономического пространства с примесью «Нового шелкового пути», пролегающего через СНГ. В этих координатах Москва, конечно, финансовый гигант. В России – более 90% банков, брокеров и других финансовых институтов этой зоны. Более 90% накопленных иностранных портфельных инвестиций. Почти 100% объемов торгов акциями и облигациями. Рубль занимает почетные 20–40% в расчетах между странами. 
Прогноз по этому сценарию – тихое возникновение, год за годом, новых цветных точек в мозаике МФЦ. Пример – уже существующая возможность для банков Беларуси и Казахстана торговать на валютном рынке Московской биржи. В пределах 5–10 лет – программы «двойного паспорта» для банков и других финансовых институтов, финансовых инструментов, инфраструктуры, специалистов. Гармонизация законодательства по европейскому образцу. Создание общего финансового регулятора (может быть, формальное). 
Но не МФЦ, о котором мечтали. Все вместе – вялое движение. Причины – финансовый протекционизм, налоговый и регулятивный арбитраж, торможение, идущее от интересов других стран. 
Третий сценарий. Вероятность 5–10%. Асимметричный, неожиданный ответ на происходящее сегодня. Какой? Государство поощрений вместо государства с тяжелым и подозрительным взглядом. Максимальное поощрение внутреннего спроса и предложения. Удесятерение экономических свобод, ударные налоговые стимулы для роста и инвестиций, финансиализация, все стимулы для тех, кто растет на 8–10% в год. Деление на три госаппарата, Административного и Уголовного кодекса. Норма накопления – свыше 30% ВВП, налоги – ниже 35% ВВП. Подавленный процент. Политика «Собственность и активы для среднего класса», «Обогащайтесь, копите!». Короче, попытка «экономического чуда», как это делалось в послевоенной Европе и азиатских экономиках. 
Результат – притяжение к России вместо растущих центробежных сил. Модернизация, новый контракт с Западом. 
А что же МФЦ? Ответ – все флаги к нам. «Бурный поток» событий и денег. Но в этой точке, если она вдруг случится, будет важным не повторить ошибки 1990–2010-х годов. Вместо спекулятивной модели финансового рынка делать инвестиционный рынок, с осторожным вкраплением МФЦ как операционного центра, дающего ликвидность, длинные деньги, бюджетные доходы и рабочие места, но не МФЦ как центр рисков и спекулятивных атак на внутренний рынок.