Дворец молодежи «Юность», пострадавший в результате артобстрела в Киевском районе Донецка. Фото: ИТАР-ТАСС/Константин Сазончик
Договоренности Порошенко и Путина о прекращении огня на Донбассе пока сохраняются, хотя и не особо соблюдаются. Под Мариуполем по-прежнему идут бои, и похоже, что на скорую деэскалацию конфликта рассчитывать не приходится. Впрочем, ни крымского, ни приднестровского сценария в Донбассе тоже не предполагается. Согласно подписанному в Минске протоколу, мятежные районы остаются под началом Киева. Но сможет ли Украина заново освоить Донбасс, неизвестно. Ведь призрачная Новороссия – детище не столько кремлевских политтехнологов, сколько внутренних проблем Украины, решение которых усложнила война. С другой стороны, оформить развод с Донбассом Киев вряд ли решится – и тоже из-за войны.
Дитя Украины
Российское вмешательство в донбасский кризис бесспорно, но сильно переоценено. Судьба Донбасса могла сложиться иначе, но курс на Новороссию был задан еще на заре независимости Украины. И в том, что он с этого пути так и не свернул, заслуга прежде всего киевских властей и местных элит, а не генералов ФСБ и псковских десантников.
По своей сути донбасский сепаратизм – это социальный бунт, восстание лишних людей. С XVIII века Донбасс формировался как промышленный регион, но после распада СССР украинская элита распорядилась им иначе. В одной только Донецкой области за годы независимости под ликвидацию попали 67 угольных предприятий. Что не добила официальная реструктуризация, разграбили местные царьки. На металлолом вырезались целые заводы, а уцелевшие предприятия безнадежно убыточны и сидят на дотационной игле.
Именно здесь, в вымирающих шахтерских поселках и депрессивных городах Донбасса, а не в тренировочных лагерях ФСБ, создавалась социальная база Новороссии. Федерализация, присоединение к России, провозглашение республик – люмпенизированный пролетариат был готов на все, лишь бы распрощаться с Украиной, где им не нашлось места. И дело тут не только в мифических огромных российских пенсиях и зарплатах, которыми грезил Донбасс.
У угольного региона всегда были амбиции на ведущее положение в стране. «Мы кормим всю Украину», «Донбасс никто не ставил на колени» – все эти местные фразочки суть заявки на высокий политический статус. Именно в этом свете следует понимать и вечную украинскую грызню из-за языка. Огрубляя, для жителей Галичины и Донбасса официальное моно- или двуязычие – вопрос не понимания, а власти, как цвет флага на башне.
Но в борьбе за статус Донбасс всегда проигрывал. В 2004-м и в 2014-м его фаворита сметал Майдан, а недолгий период реванша получался неубедительным. И каждый раз после поражения Донбасс пытался хлопнуть дверью. В 2004-м дальше сепаратистского съезда в Северодонецке дело не пошло, а в 2014-м все кончилось известно чем. Лучше быть первым в Новороссии, чем вторым на Украине.
Горечь примирения
Кажется, успокоить мятежный регион не так уж сложно. Дать побольше полномочий на места, придумать какой-нибудь план Маршалла, хотя бы временно подкорректировать гуманитарную политику. Весной обо всем этом говорили и Турчинов, и Яценюк, да и Порошенко, кажется, вовсе не против. Но после войны задача усложнилась на порядки.
Во-первых, все это очень дорого. По самым оптимистичным подсчетам, война обходится Украине в 1,5 млрд гривен в месяц. Сопутствующие издержки тоже растут. «Если раньше мы считали, что на восстановление Донбасса по первым прикидкам нужно 8 млрд гривен, то как бы не вышло так, что потребуется 8 млрд долларов», – недавно заявил премьер-министр Яценюк. Учитывая инфляцию и дефицит бюджета, Украине не помешает хотя бы маленькое экономическое чудо.
Но ждать чудес со стороны государства также не приходится. «Майдан, каким мы его знаем, не способен влиять на политику и жизнь в стране, когда нет острого противостояния с властью», – признает украинский социолог Алексей Шестаковский. Поэтому чиновники продолжают в том же духе. Если уж в военное время они закупают для фронта бракованные бронежилеты, то объемы распилов на восстановлении Донбасса можно только представить. Тем более что некоторые луганские чиновники уже стоят на низком старте.
С политическим примирением еще сложнее. Давать широкие полномочия региону, где только что прошло вооруженное антиправительственное восстание, очень рискованно. Своего представительства в украинской политической жизни Донбасс сейчас лишен, если не считать Партии регионов, в которой думают о самороспуске, и Компартии, которую того и гляди запретят. Так что на грядущих парламентских выборах в октябре региону ничего не светит. Зато останется горечь поражения и тлеющий реваншизм.
Короче говоря, ни одну из старых проблем Донбасса решить в ближайшем будущем не получится. Не говоря уже о новых, масштаб которых еще предстоит осознать. Так не проще ли, выиграв войну, быстренько оформить цивилизованный развод по малайзийско-сингапурскому, чехословацкому или какому-то другому не кровавому сценарию? Нет, потому война сделала это вариант невозможным.
Любимый чемодан
После войны Донбасс станет для Украины чемоданом без ручки. Но бросить его никто в обозримом будущем не решится, даже если на поезд в Европу придется бежать изо всех сил. Еще сравнительно недавно разговоры о разводе с Донбассом велись на Украине безо всякого стеснения. Говорящих, конечно, пинали за крамолу и провокации, но идею все-таки обсуждали. О том, что неплохо бы сбросить восточный балласт, вспомнили и сразу после Майдана. Но с началом боевых действий подобные разговоры смолкли. Нет, мнение о Донбассе, конечно, не изменилось. По крайней мере, в тамошних сепаратистских настроениях и симпатиях к повстанцам никто не сомневается. Но раз земля Донбасса окроплена кровью украинских солдат, отдавать ее уже нельзя.
И дело тут не в патриотическом морализаторстве. По сути дела за Донбасс сейчас борется весь народ. Если за армией стоит государство, то за добровольческими батальонами – неофициальный волонтерский тыл, который держится на плечах тысяч активистов по всей стране. Украинцы ропщут на власть и командование АТО, даже грозят солдатским Майданом, но продолжают воевать. И чем больше солдат проходит через мясорубку восточного фронта, тем более кощунственно звучат призывы отказаться от Донбасса.
Война сделала донбасский чемодан еще более тяжелым, но и более дорогим – причем скорее из сентиментальных, нежели из практических соображений. А ручки у него как не было, так и нет. Вопрос в том, сумеет ли Киев управиться с неудобной поклажей. Пока все выглядит печально. Сохранив Донбасс в составе Украины, Киев взвалит на себя усугубившиеся проблемы и без того неблагополучного региона. Понятное дело, что они никуда не денутся от того, что Россия перестанет активно вмешиваться в местные дела. Так что сохранение соборности обойдется Украине втридорога. Наверное, оно того стоит.
