Андрей Зубов
Зураб Джавахадзе / ИТАР-ТАСС
Вербовка религиозных экстремистов в мессенджерах, активность понтифика в Twitter и видеоблог протоиерея Всеволода Чаплина, где он рассуждает о нелегитимности российской конституции… Современные технологии играют все более важную роль в деле распространения религиозных идей и концепций. Или мы преувеличиваем и хай-тек не прибавляет ничего (кроме скорости) по сравнению с тем, что было сто и тысячу лет назад? Об этом, а также о «сакральности Крыма» и необходимости закона, защищающего чувства верующих, Slon Magazine поговорил с религиоведом и историком, одним из авторов «Основ социальной концепции Русской православной церкви», профессором Андреем Зубовым.
– В чем, как вы считаете, заключается влияние новых средств коммуникации на мировые конфессии?
– Информационные технологии для всех открывают огромные перспективы, в том числе и для религии. Появляются новые порталы, информация становится намного более доступной. Больше возможностей для непосредственного обмена данными, контакта. Но это не заменяет самого главного – информация может приводить людей в церковь или уводить из нее, но этим жизнь не ограничивается. Есть еще сущностная реальность, где человеку все равно физически надо присутствовать в церкви, участвовать в таинствах, совершать добрые дела, воздерживаться от злых деяний. Одной информацией не ограничишься, но интенсивное информационное поле этому очень помогает. По крайней мере, – это то, что действительно происходит на моих глазах, – в Москве и Петербурге, и практически во всех крупных городах, резко возросло количество не просто образованных верующих людей, но людей, которые отлично знают службу.
В последнее время в церкви они стоят с книжечками или с какими-то устройствами, айфонами, и читают текст службы на экране одновременно с тем, как она идет. Люди намного глубже входят в церковную жизнь нежели раньше, когда службы шли на плохо понятном церковно-славянском языке и люди только по традиции продолжали приходить в церковь, по какому-то стихийному благочестию. Сейчас это очень для многих, в основном для молодежи и людей среднего возраста, совершенно сознательный процесс культурного вживания.
– Насколько вероятно, что большое количество каналов упрощенной передачи данных спровоцирует некий новый «крестовый поход», когда церковь будет агрессивно распространять информацию по аналогии с политической пропагандой?
– Мне трудно сказать, я пока не замечаю никаких крестовых походов. Сейчас самая главная задача церкви, в том числе и русской церкви, и римско-католической – сделать более образованным и культурным верующего человека. Потому что самая большая беда христианства прошлых веков была в малой культуре веры, когда люди толком не понимали во что верили. Это же одна из причин раскола XVII века в России и других ересей. Во многом причина революции 1917 года, потому что большинство людей, формально являясь православными в России, совершенно не понимали что такое православие, что такое христианство. Поэтому сейчас, я думаю, главная задача – поднять уровень понимания веры. Это, конечно, не панацея, но, скажем, в Германии уровень религиозной культуры очень высок – в среднем. Обычный человек там, если он закончил гимназию, немного владеет греческим, латынью и, соответственно, умеет применить их к религиозному тексту. Это не привело к ортодоксальному взрыву, но общий уровень религиозной культуры, скажем так, намного выше, чем у нас.
Самая большая беда христианства прошлых веков была в малой культуре веры
– Но есть еще и запрещенное в России «Исламское государство», например, которое использует мессенджеры вроде Telegram для распространения своих идей…
– Конечно, конечно. Когда-то многих увлекали идеи фашизма, нацизма, коммунизма. Сейчас они, как вы понимаете, мало кому интересны, это время прошло. Время не только Лениных и Сталиных, но даже Че Гевары давным-давно позади. На их место пришел радикальный ислам и, конечно, он пользуется всеми современными технологиями, как в свое время ими пользовались коммунисты и нацисты – радио, кино, книги, листовки, и все, что тогда было доступно. Поэтому – да, их популярность не в том, что они пользуются новыми информационными средствами, а в том, что, к сожалению, в человеке сильно тоталитарное, разрушающее начало и оно отвечает на вызов, который ему дает, в данном случае, радикальный ислам. Поэтому люди и едут в «Исламское государство» со всего мира. Воспрепятствовать этому можно только разъяснением, образованием, повышением религиозной культуры.
Конечно, можно говорить и о войне, но о войне между правдой и ложью, вы понимаете, между тьмой и светом, а не просто двух агрессивных систем. Когда мы говорим о борьбе Гитлера с демократическими странами Запада, нам совершенно ясно, что это борьба неравных сил. Это борются свобода и рабство, правда и ложь. Другое дело, когда Гитлер борется со Сталиным, там борются две идеологических лжи. Сейчас надо, чтобы с «Исламским государством» боролся сам ислам в первую очередь, настоящий ислам. Ну и вообще, человеческий здравый смысл. К сожалению, это не всегда эффективно.
– Насколько, в целом, сейчас жизнеспособно государство, построенное на религиозных законах?
– Зависит от общества. Там, где люди еще готовы жить в таких жестких формах и считают их для себя приемлемыми и нормальными, там такое государство будет прочным. По мере модернизации общества и сознания того, что вера не во внешних формах, а во внутреннем состоянии духа, внешняя форма теряет свою обязательность. Посмотрите, Израиль во многом религиозное государство, построенное на идее иудаизма. Там, конечно, есть люди, придерживающиеся крайних воззрений и соблюдающие все внешние атрибуты, но для большей части населения Израиля внутренняя вера важнее обычаев, призванных показать всем какие они верующие. А на арабском Востоке, в той же Саудовской Аравии, да и в Иране, эти требования к проявлению внешней религиозности очень сильны. Но и они ослабевают, это неизбежно – падение внешней обрядовой религиозности, которая всегда связана с низким уровнем религиозной культуры. Когда уровень религиозной культуры повышается, становится аксиомой, что царство Божие внутри вас, а не вне вас.
– По вашему мнению, в России религия когда-нибудь сможет заменить светские законы?
– Нет, не сможет. Такого не будет никогда. Наше государство уже никогда не станет религиозным, все тенденции развития идут в другую сторону. Но оно никогда не будет и атеистическим.
