Игорь Сечин

Игорь Сечин

Михаил Метцель / ИТАР-ТАСС

«Это звенья одной гребаной цепи», – сказал весной 2012 года тогда уже бывший главный редактор журнала «Большой город» Филипп Дзядко, комментируя очередное увольнение очередного медиаменеджера по причинам, формально далеким от политических. «Звенья гребаной цепи» стали журналистским афоризмом – той весной главных редакторов увольняли как никогда часто, и всем казалось, что хуже уже быть не может, хотя теперь алармистские журналистские ощущения 2012 года кажутся довольно наивными – достаточно сказать, что до разгрома «Ленты.ру» тогда оставалось два года.

Осенью 2016-го продолжающая разматываться гребаная цепь приобрела очертания ноликов в беспрецедентной сумме иска «Роснефти» к РБК – оказывается, атаковать независимую прессу можно и так. Три с лишним миллиарда рублей – на такую сумму засудить большое СМИ еще не пытался никто, и бывший шеф-редактор РБК Елизавета Осетинская предполагает, что иск преследует целью банкротство и последующий захват РБК в наказание за смелые расследования и в назидание всем остальным – «сидите по лавкам, и чтобы рты были закрыты». В самом деле, «Роснефть» не просто крупный игрок на рынке, «Роснефть» – учреждение вполне политическое, а Игорь Сечин, даром что никогда и никаких выборов не выигрывал, на протяжении всего путинского правления был и остается влиятельнейшим политиком вне зависимости от должности, занимаемой им в каждый конкретный момент.

Особый статус Сечина и особое место РБК в иерархии российских СМИ времен последнего срока Путина – все это располагает к тому, чтобы считать иск «Роснефти» эпизодом не корпоративной судебной практики, а продолжением многолетнего последовательного наступления Кремля на независимые медиа в России.

Но беспрецедентна не только сумма иска. До сих пор считалось (то есть никто этого вслух не проговаривал, но пятнадцатилетняя практика начиная с разгрома НТВ свидетельствует именно об этом), что кадровая зачистка редакции обнуляет все возможные претензии к предыдущей ее деятельности.