Демонстрация против правительства Румынии в Бухаресте, 6 февраля 2017 года. Фото: Stoyan Nenov / Reuters
В Румынии почти месяц продолжаются массовые народные протесты. Люди недовольны первыми же действиями партии, получившей большинство на выборах в декабре 2016 года и сформировавшей правительство. Одним из первых своих решений новый кабинет премьера Сорина Гриндяну попытался изменить Уголовный кодекс, чтобы избавить от наказания за коррупцию и превышение полномочий своих многочисленных однопартийцев. В ответ на площади вышли более 500 тысяч протестующих – это стало самой массовой мобилизацией со времен революции 1989 года, свергнувшей Николае Чаушеску. Встретив такой отпор, правительство временно пошло на попятную.
Почему Румыния оказалась на передовой в противостоянии рассерженных граждан и отгородившегося от них политического класса? Как стала возможной системная борьба с коррупцией при погрязшей в ней государственной системе? И на что рассчитывают протестующие румынские обыватели в таких условиях?
Откуда взялись борцы с коррупцией?
Предметом для возмущения стала амнистия для сотен коррупционеров. Но чтобы амнистировать кого-то коррумпированного, надо сначала осудить кого-то коррумпированного. В Румынии в битву со злоупотреблениями вступило Национальное управление по борьбе с коррупцией (DNA). Это ведомство было создано в 2002 году и должно было помочь стране лучше соответствовать европейским требованиям перед вступлением в Евросоюз.
Расследования DNA стали особенно громкими после того, как в 2013 году службу возглавила Лаура Кодруца Кёвеши, ставшая настоящей антикоррупционной звездой и грозой румынского политического класса. На счету DNA при Кёвеши – расследования против министров и медиамагнатов, не говоря о политиках мелкого уровня. По звучности дел её можно сравнить со знаменитым испанским судьей Бальтасаром Гарсоном. Расследования коснулись даже экс-президента Траяна Бэсеску, в своё правление активно покровительствовавшего DNA, и экс-премьера Виктора Понты. Разбирательство в отношение Понты началось, когда тот ещё был на посту. Такая бескомпромиссность произвела впечатление на граждан: в 2015 году уровень доверия к DNA составлял 60% – столько же доверяют Румынской православной церкви.
Достичь успехов в расследованиях DNA помогло плотное сотрудничество с Румынской службой информации, наследницей всемогущей при Чаушеску службы госбезопасности Секуритате. В связи с этим можно понять страхи политиков, видящих в деятельности DNA возвращение политических репрессий времён Чаушеску. Эти страхи не находят поддержки у европейских коллег – политики Евросоюза отмечали достижения DNA и ставили Румынию в пример другим странам, озабоченным коррупцией.
