Дональд Трамп и Ким Чен Ын. Фото: Leah Millis / Reuters
Вторая встреча лидеров США и Северной Кореи завершилась внезапно вообще без какого-либо итогового документа (ранее сообщалось, что готовится «Ханойская декларация»), но, судя по всему, дверь для дальнейших переговоров по ракетно-ядерной программе КНДР не закрыта. Развить ограниченный успех исторического Сингапурского саммита (июнь 2018 года) не удалось, разрыв в понимании сторонами конечных целей, последовательности и содержания этапов «денуклеаризации» остается очень большим.
Уверенности, что все это в перспективе завершится чем-то позитивным, а не вернется к привычной эскалации, нет. Возможно, исторический шанс упущен. С другой стороны, с точки зрения «риск-менеджмента» саммит в Ханое дал позитивный результат. Ким Чен Ын подтвердил Трампу свое намерение и дальше не проводить никаких ядерных испытаний и пусков ракет (разумеется, лучше было бы зафиксировать это обязательство на бумаге, но Трамп Киму «верит на слово»), что в любом случае будет сдерживать качественное развитие северокорейских ракетно-ядерных сил (пока проведен лишь один успешный испытательный пуск МБР, достигающей континентальной части США, но успешных испытаний вхождения в атмосферу боевых блоков еще не было).
Проблемы «личной дипломатии»
В целом Ханой продемонстрировал ограниченность возможностей «личной дипломатии Трампа», когда ставка делается на прорыв в ходе личных переговоров двух лидеров, между которыми установились «хорошие отношения». Таким был саммит в Сингапуре – Трамп опрокинул последовательность традиционной американской дипломатии в отношении КНДР, где встреча лидеров виделась конечным пунктом изматывающего переговорного процесса на экспертном уровне. Трамп решил лично пробить брешь в переговорном тупике и отчасти ему это удалось – КНДР не могла отвергнуть встречу с президентом США (Пхеньян долго этого добивался), – но одновременно он создал у Ким Чен Ына нереалистичные ожидания, что все переговоры нужно вести лично с Трампом, который плохо разбирается в сути проблемы и склонен идти на большие односторонние уступки только ради создания медиакартинки своего дипломатического успеха.
