Банкнота 100 рублей
Maxim Zmeyev / Reuters
Для подавляющего большинства жителей мегаполиса 100 рублей – совершенно незначащая величина. Стоимость половины чашки кофе, треть средней поездки на такси, одного искупления грехов при церковном подаянии, хотя и мелочь здесь по-прежнему в ходу. Поэтому мы редко видим, как меняется символическая стоимость денег при передвижении в других регионах и внимании к другим сословным группам. Дело не только в том, что в столице и в малом городе или деревне покупательная способность одной купюры разная. Это банально. На восприятие денег влияет и масса других факторов: маркировка статуса в зависимости от суммы наличных, самоощущение, выстраивание различных жизненных стратегий, уважение – как одна из ключевых ценностей провинции.
Хранятся деньги на счете в банке или в виде наличных; получены они в виде зарплаты или в качестве нерегулярного промысла; деньги в начале месяца (в момент получки) и в конце – это все разные сущности. Известный социолог Симон Кордонский остроумно заметил в нашей дискуссии о возможности составить «карту» сословного восприятия денег: «Сложно будет… еще и потому, что деньгами считают то, что работодатель выплатил. А доходы от промыслов не включают в общий доход. Цена денег еще зависит от многого, в том числе и от того, как и за что они получены». Почему, к примеру, доходы от промыслов стоят особняком? Потому что они появляются «вдруг» и исчезают «вдруг», их невозможно включить в «план», ведь не знает, к примеру, сотрудник ГИБДД, выходя на работу, с чем конкретно он вернется домой.
Совершенно незначительные колебания в сумме наличных могут иметь принципиальные последствия для человека. Так, результаты исследования по нелегальному рынку алкоголя, которое мы проводили этим летом (совместный проект Центра потребительских рынков в «Сколково» и социологического центра «Платформа»), показывают, как различие в 100 рублей за одну бутылку способны изменить весь характер потребления человека, мотивируя его перейти от дешевой магазинной водки к гаражным суррогатам, например. А уход на гаражный уровень – это уже принципиально другой уровень жизни. С позиций одних социальных групп он означает деградацию, выпадение из социально приемлемой среды, создание персональных рисков. Но для самого человека, пошедшего по этой траектории, это – иной уровень социализации, горизонтальных связей. За счет мизерной для городского жителя суммы меняется социальный локус, как сказал бы здесь философ-эстет.
Гаражный алкоголизм – особый тип субкультуры, практически не изученный. Здесь свои мифы и легенды, свои понятия о чести и достоинстве, свой культурный код.
