Джон Уильям Уотерхаус. Нарцисс
Поиски «Я», или «проблема субъекта» – главный детективный сюжет в истории философии. Какие бы частные улики об устройстве мира ни были обнаружены по ходу расследования, общая картина не сложится, пока «Я» не будет поймано. Философия истории, права, религии, науки – всё начинает рушиться на глазах. В самом деле, как, например, можно говорить о законах государства или эстетике, если не вполне понятно, к кому это все имеет отношение?
То, что «Я» виновато, – знают все, но никто его не видел. Те же, кому показалось, что они мельком встречались с преступником, при даче показаний теряются. Вроде бы оно есть, а вроде бы и нет.
Однако кое-какое досье собрать удалось.
Материальные объекты существуют совсем не так, как объекты, которые мы мыслим. Первые можно потрогать, измерить, вторые тоже существуют, особым образом, и как бы свидетельствуют о том, что есть что-то, кроме материи. Это поняли еще древние греки. Отсюда – платоновский мир идей или аристотелевское различие формы и материи. Потом, как кажется, пропасть в несколько веков – идей, как решить «проблему субъекта», почти нет, более того, она как бы выпадает из ряда проблем.
В плохих учебниках по философии принято писать, что в Средние века «Я» не было и что впервые о субъекте заговорил Рене Декарт (чуть более добросовестные исследователи знают, что из историко-философской перспективы следует, скорее, начать с Фрэнсиса Бэкона). Но даже если не углубляться в средневековую традицию, все равно можно легко обнаружить в ней истоки того разговора, который не прекратился до сих пор.
Христианская философия выделяет человека, обозначает его особую позицию по отношению к миру и определяет его отношения с материальным. Одно только это говорит о том, что область ментального в Средние века – важная тема. Душа – то, что познает Бога, а познавая Бога – познает мир. Главный «свидетель» по делу о субъекте тут – Аврелий Августин, предвосхитивший знаменитое декартовское Cogito.
