Дональд Трамп. Фото: Jonathan Ernst / Reuters
В 2018 году в США работали 11,5 тысячи официально зарегистрированных лоббистов, через которых корпорации потратили на продвижение своих интересов в органах власти $3,4 млрд.
С юридической точки зрения купля и продажа политического влияния за деньги возможна благодаря Первой поправке к Конституции США, гарантирующей народу право «обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб». Формально любой гражданин может попросить конгрессмена принять нужный ему закон, но на деле к конгрессменам обычно обращаются миллионеры и владельцы корпораций – 95 из 100 крупнейших лоббистских организаций представляют бизнес. Профсоюзы и общественные организации, представляющие интересы обычных людей, тратят на лоббирование в 34 раза меньше денег.
Влияние большого бизнеса на законодательный процесс стремительно выросло начиная с 1990-х, когда правительство взяло курс на уменьшение бюджета Конгресса. Рабочие нагрузки конгрессменов росли, штат помощников уменьшался, поэтому все больше времени народным избранникам приходилось тратить на сборы денег для переизбрания на следующий срок. Это привело к тому, что у конгрессменов все меньше времени оставалось на сам законодательный процесс – зато все больше полномочий появлялось у их помощников. И если конгрессмен – выборная должность, то его помощником может стать кто угодно. Именно в среде помощников и можно найти большинство вчерашних или завтрашних лоббистов.
Неудивительно, что самое популярное среди лоббистов образование – юридическое, а самые крупные лоббистские фирмы – по совместительству лидирующие юридические конторы. Вчерашние члены Конгресса лучше других знают законодательный процесс, поэтому часто представляют интересы своих клиентов уже готовыми законопроектами, которые затем принимаются в Конгрессе практически без изменений.
Иными словами, законодательный процесс в США во многом приватизирован и отдан в частные руки.
Когда конгрессмен, недовольный своей зарплатой, превращается из чиновника в лоббиста, его доходы в среднем увеличиваются в 14,5 раза. Перед уходом из правительства такие конгрессмены и их помощники стремятся максимально расширить свое законодательное резюме и активнее других предлагают новые законы, которые понравятся их будущим работодателям в лоббистских фирмах.
Лоббисты не только готовят нужные их заказчикам законы, но и помогают чиновникам их проталкивать, что подразумевает работу с научной средой и общественным мнением. Лоббисты знают, какие научные исследования нужны, чтобы обосновать в Конгрессе правомерность проталкиваемого закона. Поэтому они тесно сотрудничают с учеными, исследовательскими институтами и интеллектуальными кластерами, чтобы получить нужные им результаты. Так, например, еще в 1960-х сахарная индустрия оплачивала ученым исследования, подтверждающие, что главная причина сердечно-сосудистых заболеваний – насыщенные жиры, а не глюкоза.
Лоббисты также работают с общественным мнением, проводят рекламные и «просветительские» кампании среди населения. В конце концов, именно народ будет выбирать конгрессменов, которые вынуждены подчиняться общественному мнению до известной степени. Но чаще пиар-работа лоббистов сводится к успокоению публики, возмущенной очередной выходкой большого бизнеса. Так, пять крупнейших нефтяных корпораций ежегодно тратят $200 млн на лоббирование зеленой климатической повестки. Формально они заботятся об окружающей среде и поддерживают экоактивизм, но на деле увеличивают добычу нефти и газа, а на новые экодружественные проекты тратят всего 3% своего бюджета.
