Александр Петриков специально для «Кашина»
Сравнивать наше время с тридцать седьмым годом – это уже давно дурновкусный штамп, поэтому давайте с него и начнем. Как вы полагаете, в Советском Союзе конца тридцатых годов не работали западные разведки? Вот межвоенная Европа, все нервные, немцы шпионят за англичанами (у Альфреда Хичкока, тогда еще британца, в те годы вышло несколько фильмов на эту тему), англичане за немцами, и на всякий случай еще за французами, а французы, допустим, за итальянцами, а итальянцы строят шпионскую сеть на Балканах, ну и так далее вплоть до Польши, у которой, конечно, тоже была своя разведка, которая чем-то должна была заниматься. Странно думать, что на таком историческом и политическом фоне Советский Союз был территорией, свободной от шпионских интриг. Страна, открыто готовившаяся к большой войне, не могла не привлекать внимания разведок всех стран – от той же Польши до Японии. Советская граница на въезд была открыта довольно широко. В СССР ехали буржуазные интуристы, иностранные инженеры, обеспечивавшие индустриализацию, коммунисты всех стран, деятели левого и даже не только левого искусства, журналисты, дипломаты – странно было бы, если бы среди них не было ни одного шпиона. По всей логике, и контактировавшие с иностранцами совграждане вполне могли вербоваться, снабжать шпионов необходимой информацией, выполнять их задания. И советская контрразведка, если не считать ее совсем беспомощной, теоретически могла иногда ловить настоящих шпионов, отдавать их под суд. То есть в расстрельных рвах тридцать седьмого года, в Сандармохе или в Колпашеве, или на Бутовском полигоне, или в Коммунарке теоретически могут гнить кости и тех, кто реально работал на западные или восточные разведки, вредил социалистическому строительству, подрывал обороноспособность страны.
Среди миллионов безвинных жертв, среди миллионов случайных людей, убитых или замученных просто так, для садистского удовольствия бесчеловечной системы, наверняка есть сколько-то настоящих шпионов и диверсантов – один, десять, сто. Может, и тысяча. Но достоверно этого никто и никогда уже не узнает. Колодец памяти отравлен, и протоколы троек, приговаривавших к убийству какого-нибудь случайного прохожего и реального прожженного шпиона – эти протоколы идентичны, неотличимы друг от друга. Их кости гниют в одном захоронении, и даже если шпионов была тысяча, пропорция все равно такая – виновных единицы, невиновных сотни тысяч, а с лагерями и миллионы. Система сама сделала так, чтобы виновного от невиновного отличить было нельзя, и чтобы любой, расстрелянный тогда, воспринимался как невинная жертва. Сейчас, даже когда читаешь какую-нибудь сугубо криминальную историю тех лет (ну вот хоть про маньяка Винничевского), главный вопрос – можно ли вообще верить любой бумаге, написанной сотрудниками НКВД СССР? Даже если это протокол осмотра трупа.
***
Калининградская свадьба в том виде, в каком о ней пишут в газетах – какая-то совсем черная комедия. Женилась молодая пара, среди гостей был старый друг, сокурсник невесты, он напился и стал всем рассказывать, что он служит оперативником в ФСБ. Свадьбу, как принято, снимали на видео, видео попало в соцсети, и теперь невеста, уже жена, сидит в Лефортове, ожидая суда и приговора до 20 лет – рассекретила сотрудника.
