Александр Петриков специально для «Кашина»
Дело «Сети» заняло свято место главной всероссийской несправедливости аномально поздно, после приговора, и формальная точка невозврата, которая уже пройдена, кажется сейчас таким же отягчающим обстоятельством, как и навешенный на пензенских антифашистов террористический ярлык, их удаленность от столиц и влиятельных сред и публичная позиция Путина, высказанная уже довольно давно на заседании СПЧ по прочтении спецслужбистской «справочки». На стадии пыток шансов на спасение фигурантов дела «Сети» силами гражданского общества было бы несопоставимо больше, но проблема даже не в том, что кто-то сдуру или не по невнимательности проигнорировал пензенское дело – нет, скорее можно сказать, что сама культура публичной общественной защиты в ее нынешнем виде родилась, к сожалению, уже после того, как из фигурантов дела были выбиты все нужные показания. Осенью 2017 года, когда все начиналось, не было еще формулы «Я/мы», не было практики цеховых коллективных писем, не было того уровня общественной солидарности и мобилизации, который стал привычным в 2019 году, после дела Голунова и протестов в связи с выборами в Мосгордуму. Если использовать самую примитивную метафору – пензенские антифашисты заболели задолго до того, как было изобретено лекарство.
И вопрос, на который пока нет ответа – действительно ли лекарство существует сейчас. Голунова спасли, «московское дело» (за вычетом Павла Устинова, которого тоже, как все помнят, спасли) минимизировали, но в таких пределах, что условный срок для Андрея Баршая кажется сейчас чудесным спасением, сопоставимым с голуновским случаем – несмотря на зафиксированную судом виновность и на судимость, которая теперь будет висеть на ни в чем не виноватом Баршае. Имеющийся опыт позволяет с одинаковой вероятностью оценить перспективы как хорошей развязки для фигурантов дела «Сети», так и плохой, но плохая все же выглядит более вероятной.
