Обложка книги Theory of Justice.
Речь пойдет о знаменитой теории справедливости, которая была изложена профессором Гарвардского университета Джоном Ролзом в его одноименной книге («Теория справедливости»), опубликованной в 1971 году. Теория Ролза положила начало беспрецедентному дискурсу справедливости, в ходе которого были сформулированы различные теории справедливости, обсуждаемые вплоть до настоящего времени. Теория справедливости Ролза – это теория социальной, или распределительной справедливости, которая развивает и уточняет основополагающие ценности либерализма применительно к современному обществу. Парадокс заключается в том, что Ролз чуть ли не более известен теперь в России, чем в США. Но этот парадокс – кажущийся, поскольку этому обстоятельству есть объяснение. Дело в том, что социальная теория в США и странах Европы является делом специалистов. Социальная теория не рассматривается в качестве откровения или утопии земного рая. Теории политической и моральной философии создаются не для того, чтобы звать на баррикады или пленить воображение. Они создаются для того, чтобы осуществлять вялотекущую трансформацию либеральной общественной системы, в основе которой утвердились ценности свободы и равенства.
Печальная судьба политической теории в России
Иная роль уготована социальной теории в России. Политическая философия все еще воспринимается здесь как идеология, которая призвана куда-то звать и что-то радикально менять. По этой причине любой мало-мальски значимый политический философ воспринимается у нас как пророк. Этому способствует и сам статус философии в нашем образовании. Философия до сих пор, в отличие от иных стран, является особым и обязательным предметом в системе высшего образования. Это, разумеется, наследие коммунизма, в котором марксистской философии была уготована особая роль идеологического движителя всей общественной системы. Марксизм воспринимался в Советском Союзе не как социальная теория, но как религия и как утопия земного рая. Об этом писал русский философ Бердяев в своей книге «Истоки и смысл русского коммунизма». Примерно так же воспринималась у нас и либеральная идея в конце 1990-х годов. При этом как коммунизм, так и либерализм пережили похожее превращение, напоминающее легенду о великом инквизиторе у Достоевского. На наших глазах, причем куда быстрее, нежели это случилось с коммунизмом, либеральная идея превратилась в идею ничем не прикрытого, откровенного разграбления страны небольшим по численности номенклатурным кланом. В этом смысле положение с точки зрения свободы и равенства обстоит сейчас у нас намного хуже, что это было в имперской России в конце XIX века. Тогда было земство, широкие свободы для административных единиц, университетские свободы, беспристрастность судопроизводства и юридической системы. В современной российской общественной системе режим несвободы, неравенства и корыстолюбия является тотальным. Он восторжествовал и в университетской среде, которая даже в СССР оставалась оазисом свободы и достоинства. В этой связи можно говорить о полной и окончательной победе тоталитаризма в России, поскольку стремление к личному обогащению за счет других стало подлинно национальной идеей, которую мы столько лет безуспешно искали. Тем не менее мы продолжаем лелеять надежду на очередную утопию, которая позволит вырваться из нынешнего одичалого состояния. Такую утопию многие видят в новой политической теории. В том числе в теории справедливости Джона Ролза.
