Стихийный митинг журналистов. Болотная в гостях у Путина

Они методично один за другим задавали ему неприятные вопросы, которые заставили Путина пунцоветь от ярости, сжимать кулаки, нападать и объясняться. Сперва уверенно, а затем все более приглушенным голосом раз за разом объяснять журналистам – зачем депутаты решили наказать невинных детей, лишив надежды хотя бы на американское усыновление. 

Первый неприятный вопрос про запрет усыновления задала Ксения Соколова из журнала «Сноб». Президент быстро взял себя в руки и ответил достаточно сдержанно. Но тут слово получил Александр Колесниченко из «Аргументов и фактов». Он уже не стеснялся в формулировках и впрямую называл законопроект о запрете на усыновление детей людоедским. И пока он обращался к Путину, в зале повисла мертвая тишина. Кто-то пошутил рядом со мной: после таких слов парня наверняка уволят. На Колесниченко Путин отреагировал уже агрессивно, произнеся разлетевшееся: «Вы садомазохист, что ли?»

После окончания пресс-конференции Колесниченко рассказал Slon, что, задавая этот «людоедский вопрос», не думал о последствиях и не боялся увольнения с работы. Просто для него это была личная тема: он сам усыновил ребенка.

Потом слово передали журналистке из Кузбасса, которая доброжелательно пригласила президента в гости на добычу 200-миллионной тонны угля и спросила про переселение из ветхого жилья. Путин расслабился. Но ненадолго. Всего через несколько минут микрофон был в руках «девушки в желтом пиджаке». Так назвал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков журналистку «Эхо Москвы» Инессу Землер, которая снова спросила про законопроект. Следующим был Сергей Брилев – ведущий политической программы на телеканале «Россия». Даже журналист лояльной к власти газеты «Известия» Егор Сазаев-Гурьев неожиданно сказал Путину, что за 12 лет тот построил довольно жесткий, где-то даже авторитарный режим личной власти, и поинтересовался, является ли эта система жизнеспособной в новом веке. 

Слово тут же получила девушка из «Амурской правды», но в зале начался какой-то неконтролируемый беспорядок: журналисты, которые до этого момента дисциплинированно поднимали руки, начали вскакивать с мест. Кто-то размахивал шарфом, кто-то флажками, а корреспондент из Астрахани вообще надул красный шар и начал размахивать им из стороны в сторону. Ему сделали замечание, но он не успокоился. В ход шло все, что было под руками: линейки, таблички, мониторы айпадов с кошечками и даже ноутбуки. Одна девушка написала: «Спроси меня. Налоги. Право». А в это время кто-то кричал с галерки: «Не губите!» Право задать вопрос все чаще получали региональные журналисты – те, которых интересовали не сироты, а рыбалка, зарплаты сельских учителей и программы регионального развития. 

Когда микрофон перешел к корреспонденту телеканала «Дождь», на галерке уже начали сдвигать стулья. Уставшие корреспонденты в возрасте шутили, что Путин наверняка решил побить очередной рекорд по продолжительности пресс-конференции и нужно начать устраиваться поуютнее. Но если от «Дождя» «удобного» вопроса уж точно никто не ждал, то когда корреспондент «Первого канала» Павел Пчелкин спросил про коррупцию в судах и высших эшелонах власти, прокатился рокот удивления.

Гул в зале нарастал и, кажется, достиг апогея к тому моменту, когда микрофон дали Илье Азару из «Ленты.ру». Все то время, что он спрашивал Путина о «болотном деле», сидевшая рядом с ним Екатерина Винокурова из «Газеты.ру», театрально сложив руки на груди, молила Путина дать ей возможность задать ему свой вопрос. Она была так эмоциональна, что казалось, вот-вот вырвет микрофон из рук Азара. Путин разрешил ей задать вопрос. «Согласно ноябрьским опросам "Левада-центра", рейтинг доверия жителей России к вам составляет около 34 процентов. Количество недовольных курсом правительства и курсом нынешней власти уже 55 и 45 процентов соответственно. Как вы считаете, почему падают рейтинги, почему растет в обществе недоверие к власти, ко всем ее институтам?» – говорила она. Пока Путин отвечал, что все рейтинги приблизительны, некоторые журналисты уже смеялись в голос, а кто-то и вовсе встал со своих мест и отказывался садиться, несмотря на все просьбы сотрудников пресс-службы. Третьи призывали «закончить Ярославлем» и разойтись. 

Часть журналистов вышла из зала, не дождавшись окончания пресс-конференции. Песков неоднократно напоминал президенту о времени, намекая, что пора закругляться. Но зал ревел: десятки журналистов стояли с поднятыми табличками, не опуская их ни на минуту, и Путин сам начал выбирать тех, кто задаст следующий вопрос. После этого Песков уже не поднимал глаз. В итоге, когда последний вопрос задал корреспондент Los Angeles Times Сергей Лойко, в открытую сказав Путину о том, что 37 год начался, во всяком случае для Сергея Магнитского и для детей-сирот, аплодисментами разразился практически весь зал. Раздраженный Путин, услышав хлопки, спросил: «Чему тут аплодировать?» «Я поддерживаю вопрос», – глядя в глаза президенту, ответила корреспондент Slon Ирина Грузинова из первого ряда. Казалось, еще несколько минут, и зал взорвется и начнет скандировать «Россия без Путина» и «Россия будет свободной». «Да здесь одни белоленточники», – раздавались реплики в зале. 

Когда последний вопрос был задан, все репортеры повскакивали и устремились к трибуне. Призывов ФСО и пресс-службы сесть на место никто не слышал. Сотрудники охраны взяли Путина буквально в кольцо оцепления. Но журналисту Slon Ирине Грузиновой таки удалось задать последний вопрос, на который Путин ответил, уже не пытаясь скрыть свою злость. После этого он в сопровождении многочисленной охраны покинул зал. 

Так из знакомого, понятного и контролируемого мероприятия пресс-конференция стала для президента своего рода Болотной площадью, где теперь митинговали журналисты, значительная часть которых рискует поплатиться за это рабочими местами.