Владимир Путин на встрече с главой РАН. Фото: Климентьев Михаил / ИТАР-ТАСС
Еще сегодня утром казалось, что реформа РАН висит на волоске: партия власти колеблется, системная оппозиция легла поперек законопроекта, ученые ходят с гробами по центральным улицам Москвы, а профильный Комитет Госдумы по науке рекомендовал отклонить инициативу правительства. При этом кабинет министров почти вчистую проигрывал информационную войну: публичное пространство буквально бурлит противниками реформы. И вот пришел Путин и сделал предложение, от которого не принято отказываться: президент РАН Владимир Фортов приглашен возглавить новое агентство, которому должно отойти имущество РАН.
До сих пор Владимир Путин никак не проявлял своего реального отношения к реформе РАН, хотя от этого зависело многое, если не все. Косвенным сигналом о том, что он поддерживает решение правительства, стала позиция фракции «Единая Россия». Несмотря на некоторое внутрифракционное брожение и робкие сомнения в целесообразности реформы, руководство фракции сразу дало понять, что законопроект будет рассмотрен в первом чтении до летних каникул и партия власти его поддержит. Что тут началось…
Можно много рассуждать о плюсах и минусах реформы, но ясно одно: РАН так просто сдаваться не намерена. Сейчас главная претензия к реформе – форма ее принятия: без обсуждения с академиками и общественностью. Безусловно, это главный ее недостаток. Однако могло бы публичное обсуждение законопроекта изменить отношение академиков к реформе? Предварительные дискуссии дали бы огромную фору РАН в споре с правительством и персонально министром образования Дмитрием Ливановым, под которым кресло и так давно качается. Они позволили бы противникам реформы мобилизовать все свои политические, информационные, корпоративные ресурсы, чтобы не допустить принятия законопроекта в предложенном виде. Логика правительства тут предельно ясная: идти на таран безо всяких разглагольствований, так как реакция РАН ожидалась максимально жесткая и максимально бескомпромиссная. Это то же самое, что обсуждать монетизацию льгот с пенсионерами: договориться шансов нет.
Операция была проведена молниеносно, поставив в тупик и общественность, и ученых, и журналистов. Роли также были четко распределены: тараном выступил министр-стрелочник Ливанов, роль осторожного арбитра берет на себя Путин, партия власти (которая рано или поздно может быть списана в утиль, уступив место ОНФ) – исполнитель. Цинично, жестко, эффектно. Ожесточенное сопротивление ученых, пытавшихся призывать к отставке Медведева, Ливанова и спасению российской науки, по факту оказалось политическим пшиком. Шума получилось много, однако политического эффекта практически ноль – протест в любых его формах работает только там и тогда, когда он опирается на общество. А само общество определяет будущее властной конфигурации. В России, где власть отдельно, а значительная часть общества загипнотизирована и не хочет перемен, протесты создают лишь неприятный информационный шум: главные риски для власти исходят от нее самой. И если политическое решение принято, оно будет продавлено. У РАН могла быть только одна надежда – недовольство путинского электората. Но этот электорат, судя по количеству людей, вышедших на улицы (в Москве акция протеста против реформы собрала всего полторы тысячи человек), решил ограничиться разговорами на кухне. Приговор РАН был подписан.
И тут, как полагается, на сцене и появился Владимир Путин, сделавший последний решающий шаг, – он предложил Фортову возглавить агентство, которому должно перейти имущество РАН. Фортов обещал подумать. Только думать придется недолго: второе чтение законопроекта состоится уже в пятницу, и шансов повлиять на содержание законопроекта нет. Это означает, что нынешний глава поставлен перед непростым выбором: возглавить реформу или уйти. И его решение уже тоже ничего не изменит. Конкурентов у него предостаточно.
У недовольных ученых поле для маневра тоже резко сужается. Предложение Путина означает, что реформа публично им поддержана. Выйти против Путина сейчас – непозволительная роскошь. В противном случае это станет одним из самых жестких вызовов режиму. Готовы ли к этому академики в ситуации, когда инициатива прочно удерживается властью? Кремль заставляет ученых занять более рациональную позицию и отказаться от эмоций: реформе быть, а недовольные рискуют потерять то, что имеют. Зато пряники будут раздавать очень скоро, и можно не сомневаться, что очередь за ними уже начинает выстраиваться.
