Политика и мораль: достоинство, бесстыдство и власть

В диалоге Платона «Государство» затравкой сюжета является утверждение, согласно которому справедливо то, что установлено властвующими. Было бы легко спорить с этим утверждением, располагая системой моральных норм, санкционированных божеством, обоснованных научной теорией или хотя бы данными опыта. Но в истории человечества моральная гегемония всегда исходила именно от политической власти, и, хотя лидерство в этом отношении удерживают тоталитарные режимы, либерализм, демократия и гуманность учреждались в ходе суровой социальной борьбы, гражданских войн и революционного террора.

Когда последним основанием морали оказывается воля победителя, это называется мораль сильного. Но содержание понятия о справедливости не всегда находится в центре политики. Более того, чаще всего противоборствующие стороны имеют одни и те же представления о том, кто достоин власти, и сводятся они к тому, что достоин ее сильнейший. Это уже право сильного.

Моральное основание борьбы дискриминированных классов и групп за эмансипацию, т. е. обретение полноты прав и свобод, состоит в отрицании справедливости привилегий правящих и подавления подчиненных, из которого вытекает моральный долг изменения этого порочного порядка. Мораль сильного и право сильного при этом не отвергаются, и, чтобы воспользоваться ими, угнетенные массы обращаются к топорам, вилам, гильотине и прочим инструментам революционной законности.

Содержание справедливости состоит, таким образом, из частей этической и политической. Первая отражает представления о человеке как таковом, о разновидностях людей и о том, как, сообразно с их природой, с ними необходимо обращаться. Вторая часть обосновывает, почему будет справедливым воплощение того или иного устройства общества, описанного в первой части. Здесь тоже присутствует учение о человеке, раскрывающее связь власти, моральности и разума.

Одна из теорий, показывающих эту связь, гласит, что те, кто сумел захватить и удержать власть, – лучшие и мудрейшие. Другая указывает, что властвующие кажутся такими, пока их не насадили на вилы, и что поэтому обладание властью ничего толком о человеке сказать не может, а начинать нужно с другого конца, т. е. искать лучших людей общества и ставить их властителями. Третья теория смеется над этим проектом: мол, кто и как будет искать, и кто «поставит»? Нужно, говорят здесь, чтобы действовал демократический механизм, который возвышал бы лучших. Четвертая теория возражает, что механизма такого нет и быть не может, ибо массы алчны и глупы и властителей выберут подобных себе. Нет, лучше, когда все государство находится в руках избранных семейств, одно из которых правит наследственно. Пятая теория совмещает демократию с царской властью, шестая придумывает, как усовершенствовать одну только демократию, и т. д. При всех вариантах мораль сильного и право сильного остаются неизменными, меняется только его индивидуальная или групповая персона.

Иметь достоинство

В сражениях за эмансипацию надежно и издревле дискриминированного большинства – простолюдинов – о переопределении справедливости можно было не беспокоиться: люди, чувствующие эксплуатацию хребтом, не нуждаются в богатых аргументах. Гораздо труднее решиться на борьбу, т. е. на реализацию этического проекта. Она начинается тогда, когда риски и издержки кажутся меньшими, нежели ожидаемые блага. Люди втягиваются постепенно, ведомые немногими лидерами, роль которых состоит прежде всего в распространении новых стандартов достоинства и чести. Под достоинством мы понимаем норму того, как к нам должны относиться другие, а под честью – нашу способность заставить их относиться к нам соответствующим образом, т. е. уважать наше достоинство.

Но в чем состоит достоинство? Оно определяется временем, местом, сообществом, статусом человека, его чертами. При традиционном укладе старых режимов простолюдин-мужчина низкого звания почти вовсе лишен достоинства. «Почти» означает, что есть люди и пониже – также простолюдины, но женщины, дети, старики, «инородцы» и «иноверцы», сирые и убогие, которых можно презирать, подчинять, эксплуатировать и т. д. Под такого рода отношения при моем движении вверх по социальной лестнице подпадает все больше людей, и мое достоинство находится в прямой зависимости от объема владения и пользования другими.