Андрей Пивоваров в суде
Фото: Андрей Золотов
Бывший исполнительный директор «Открытой России» Андрей Пивоваров находится в СИЗО Краснодара уже почти полгода. Его обвиняют по статье 284.1 УК РФ о сотрудничестве с нежелательной организацией. Не так давно Пивоварову предъявили окончательные обвинения. Главные доказательства следствия — посты Пивоварова в фейсбуке, в которых он высказывается в поддержку политзаключенных или выражает свое мнение относительно происходящих в стране событий. Это не «экстремистские», не бранные, не воинственные публикации — обычные оценки оппозиционно настроенного человека.
По просьбе Republic Андрей Пивоваров написал о своих тюремных буднях — в каких условиях он сидит в СИЗО и какие отношения у него складываются с другими заключенными.
С первых дней ареста меня из обычной камеры перевели в спецблок.
По сути, это такая тюрьма внутри тюрьмы. Сюда помещают тех, кого надо полностью изолировать: кто может оказывать влияние на других подследственных или особо опасен.
Для тех, кто тут содержится, моя статья экзотическая. Большинству содержащихся здесь предъявлены обвинения по тяжким статьям с большими сроками, от восьми лет до бесконечности.
Доступ сюда имеет лишь ограниченное число сотрудников. Здесь чище, чем в основной части СИЗО, но порядки существенно строже. Если в обычных камерах, как говорят, нередко можно встретить запрещенные вещи, тот тут это невозможно. Распорядок у нас поддерживается супержестко: все проходит строго по регламенту под особым надзором выводных и видеонаблюдения.
Камер не более десятка, в каждой один-два человека. Свой карцер, свои отдельные прогулочные дворики. Одна камера «гостевая» — ее держат пустой на тот случай, если привезут нового арестанта. Когда кто-то из счастливых обладателей телевизора видит новости о громком задержании на территории Краснодарского края, по продолу (коридор, по обоим сторонам которого располагаются камеры с заключенными. — Republic) начинают гадать, отправят ли человека к нам. Кто-то заключает пари.
В соседней камере сидят двое осужденных на пожизненное заключение. Их привезли сюда из колонии «Черный дельфин». Местные условия они называют курортными в сравнении с теми, к которым привыкли. Сюда их привезли для новых судов по старым уголовным делам. Один получил уже второй пожизненный срок за резонансное убийство конца 90-х в Краснодаре. Обоим порядка 45 лет, большую часть жизни они уже провели в тюрьме, и шансов выйти на свободу, с их слов, не имеют.
Еще два подследственных содержатся тут по обвинению по «авторитетной» статье — 210.1 УК РФ (руководство преступным сообществом). Статья появилась в УК сравнительно недавно и, как говорят, была достаточно криво скопирована с грузинской. Там для осуждения по ней достаточно было на камеру признать свой статус либо отказаться от него, потеряв влияние. У нас же в суде происходит долгое выяснение: что означает высшее положение в иерархии преступного сообщества и что доказывает его наличие.
Несколько недель в карцере как в одиночной камере продержали тихого парня, на вид лет 20–25. Как оказалось позднее, он исповедовал радикальную ветвь ислама и от общей массы подследственных его решили отделить.
Если посмотреть Уголовно-процессуальный кодекс, то окажется, что даже по тяжким статьям человек может содержаться в СИЗО до суда не более 18 месяцев. На практике же у следствия есть множество лазеек держать тут человека столько, сколько им нужно.
Андрей Пивоваров в суде
Фото: Андрей Золотов
Мой нынешний сокамерник дал право назвать его по имени — Юрий Оконешников.
Задержали его в сентябре 2019 года. Где-то через год суд принял решение о замене меры пресечения на домашний арест. Выход его из СИЗО по разным причинам затягивали, а когда он все же вышел за ворота, его встретили опера, что сопровождают дело, уложили лицом в асфальт, сообщив, что «нарисовали» ему еще одну статью, более тяжкую — 210-ю (организация преступного сообщества или участие в нем). Никаких дополнительных материалов следствие на новый суд не представило. Но вдруг именно в этот день, после года расследования, обнаружились основания для дополнительной статьи.
Когда после более чем 19 месяцев следствие передало дело в суд, судья уже на втором заседании из-за найденных нарушений вернул дело на доследование. Понимая, что предельные сроки содержания выходят, следствие возбудило еще одно дело по статье 280.2 (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности). Поводом стало то, что в социальных сетях Юрий обсуждал идею отделить «траву» от других наркотиков. В этом сотрудники увидели призыв к свержению власти.
Суммарно мой сокамерник находится под следствием уже более 25 месяцев. Он отправил обращение в Генпрокуратуру, Главное следственное управление, но ответов нет.
С соседями можно увидеться крайне редко: по дороге на прогулку или на следственных действиях. Во время прогулки, не видя собеседника, можно вести разговоры с людьми из соседних двориков. У каждого их них свой немалый жизненный опыт, впереди у большинства долгие годы в тюрьме. Интересно, что с большинством из них оценки происходящего сейчас в стране у меня совпадают.
Не так давно дочитал воспоминания Александра Подрабинека о советской тюрьме. Он там описывает мирное и уважительное отношение уголовного мира к политическим заключенным. Прошло не более 50 лет, а история повторяется.
