Патриарх Кирилл (Владимир Гундяев), Владимир Путин и Сергей Шойгу / kremlin.ru
Главным событием минувшей недели в России стал Петербургский международный экономический форум. Событие до известной степени искусственное — если помнить, что происходит оно в стране, переживающей многолетний застой, а прямо сейчас — волей президента, по злой иронии, главного действующего лица ПМЭФ, — глубочайший кризис. 25-я по счету конференция в Петербурге снова не дала ответ на вопрос о смысле обсуждения частных экономических тем в государстве, где политику определяет один человек, и очередное его решение может запросто стереть с доски большую часть повестки, которая горячо обсуждалась здесь на протяжении десятилетий.
Видимо, ценность форума — если уж старательно искать таковую за спинами лоббистов, пиарщиков и сотрудников госфонда «Росконгресс», устроителя ПМЭФ, — в самих дискуссиях. Пускай, в разных комбинациях на сцене заседают одни и те же чиновники и бизнесмены, как правило, близкие к государству, и, вероятно, зрителям опостылел этот неизменный набор людей, мнения которых по принципиальным вопросах в общем и целом известны. Однако политическая жизнь в путинской России достигла такой стадии омертвления, что честь высказать самую «откровенную» политическую позицию может выпасть разве что на долю иностранного гостя (со сцены форума президента Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что его страна не собирается признавать Луганскую и Донецкую народные республики), и даже второстепенные хозяйственные споры служат приятным дополнением к бесконечному театру одного актера. Диалоги участников, аккуратно сталкиваемых лбами модераторами, как ни крути, звучат живее утомительных монологов Владимира Путина (в этот раз вступительная речь президента длилась больше часа, не считая трех часов, которые заняли ответы на вопросы Маргариты Симоньян, одной из ведущих кремлевских пропагандисток, выступавшей в роли модератора).
Владимир Путин и Маргарита Симоньян / kremlin.ru
Например, своенравный депутат Андрей Макаров поспорил с главой Минфина Антоном Силуановым об импортозамещении в автопроме за бюджетный счет и отказался воспринимать всерьез реплику министра о возможности пересадить чиновников на «Лады» (уже проходили). А первый вице-премьер Андрей Белоусов так и вовсе разошелся с председателем ЦБ Эльвирой Набиуллиной во взглядах на курс внешнеэкономической политики. Глава финрегулятора считает, что сырьевой экспорт больше не может быть самоцелью, и пора уже, наконец, сосредоточиться на проблемах внутренней переработки и сбыта («Мы как страна на текущий момент теряем от участия в международном разделении труда, потому что экспорт у нас с дисконтом, импорт — с премией»). «В данном случае либо эта цитата просто неточная и вырванная из контекста, — заочно ответил Белоусов, — либо мы имеем дело со стратегической ошибкой». С секунду поразмыслив, чиновник добавил: «На эту ошибку нам указывал президент: он говорил, что ни в коем случае Россия не пойдет на самоизоляцию, что изолировать Россию невозможно».
Глава Сбербанка Герман Греф, выступления которого в прошлом несли печать скепсиса и даже фатализма, в новых обстоятельствах призвал не паниковать и продолжать работать. «Если ничего не делать, то возврат российской экономики на уровень 2021 года может занять примерно 10 лет», — заметил он в ходе делового завтрака, где также успел возразить миллиардеру Алексею Мордашову, главе «Северстали», легкомысленно ждущему благоприятных макроэкономических условий от властей в процессе адаптации.
В свою очередь, Алексей Кудрин, возглавляющий Счетную палату, отметил, что правительству необходимо еще два-три месяца для формирования среднесрочных правил и стратегии новой экономики на ближайшие три года. Стратегия развития России до 2024 года, подготовленная кудринским Центром стратегических разработок и представленная Кремлю в 2017 году, предполагала, напомним, «экспортный бум» и «технологическую революцию». Строго говоря, срок еще не подошел, но вряд ли сам Кудрин сейчас вспоминает о том, что предлагал. Впрочем, почему это должно мешать и дальше строить амбициозные планы?
Андрей Белоусов и Алексей Кудрин / kremlin.ru
Справедливым будет сказать, что во время форума чиновники, госбанкиры, олигархи пытались изобразить будущее, чуть более обнадеживающее, чем настоящее. А тем временем российский бизнес — тот, что попроще и ближе к земле, стал чаще наведываться в Иран, если верить свежей публикации Financial Times. По словам местного гида, с которым поговорило издание, только в мае он организовал 160 таких визитов, что в разы больше, чем было раньше. В прежние времена Иран вызывал интерес в качестве рынка сбыта российской продукции. На иранский бизнес смотрели свысока. Но теперь все изменилось: внимание переключилось на схемы импорта — иранских стройматериалов и комплектующих для промышленного оборудования. Гостей удивляет присутствие в Иране товаров западных брендов — Philips, Bosch или, к примеру, Apple, попадающих в страну обходными путями (в частности, через Турцию и северный Ирак). Россияне заметно отстают от иранцев в связях и доступу к мировому черному рынку продукции из США и Европы, заключает гид. Но ведь и Ирану наверняка есть чему поучиться у России — скажем, умению практически в любое время проводить пышные международные экономические форумы, вселяющие уверенность и оптимизм. В свежих Хрониках госкапитализма:
