Грант Мисакян Magister. 2022
Изображение предоставлено художником
— С 2013 года брандмауэром технически управляет Администрация киберпространства Китая (CAC), которая, цитирую Wikipedia, является «организацией, отвечающей за перевод доктрины и политики Компартии Китая в технические спецификации». Можно так формулировать?
— Можно и так.
— Прочитал на днях любопытное сообщение о начавшейся месяц назад в Китае кампании по «нанесению сильных ударов» по блогерам и стримерам, размещающим несанкционированный контент. Администрация киберпространства Китая пообещала с помощью интернет-цензоров пресекать «распространение слухов» гражданскими журналистами и «победить в идеологической борьбе в Интернете, обеспечив национальную и политическую безопасность». Что скажете по этому поводу?
— Вообще-то, кибер-цензура в Китае это такое динамичное явление. Конечно, есть какие-то определенные темы, которые находятся под запретом очень давно — это Далай-лама, секта Фалуньгун и несколько позднее вопрос Синьцзяна в части притеснения уйгуров. Китай это отрицает, хотя есть многочисленные свидетельства того, что лагеря «перевоспитания» все-таки существовали.
— Или все еще существуют?
— Возможно.
Как в Китае заблокировали статью Путина
— Сюда, мне кажется, можно еще добавить опальных политиков и диссидентов, например, бывших генсеков партии 80-х годов Ху Яобана и Чжао Цзыяна, «китайского Сахарова» Вэй Цзиншэна. На них в китайской блогосфере можно найти официальные справки, но размещать какие-то посты воспрещено.
— Согласен. Помимо такого вот довольно узкого набора тем, который уже очень давно под запретом, остальное, в принципе, регулируется весьма ситуативно. Конечно, когда цензура выполнялась вручную, то есть, по сути, сидели модераторы, сотни тысяч специально обученных людей, которые модерировали интернет-контент, тогда, конечно, очень многое было субъективно и зависело от личного мнения интернет-цербера. Позже, когда цензура стала осуществляться по ключевым словам, по семантическому анализу, она, с одной стороны, как может показаться, стала более точной, то есть подчинялась каким-то определенным стандартам запретных ключевых слов. С другой стороны, как любая автоматизированная система, она не была гибкой, не воспринимала контекст, поэтому зачастую бывали даже курьезы.
— Например?
— Самые известные из них, это когда статья президента России Владимира Путина в американском журнале «The National Interest» была в Китае заблокирована. Однако потом, после соответствующих обращений российского посольства в КНР эту оплошность исправили. Сейчас часто бывает так, что цензуре подвергается такие статьи и такой контент, который не то, чтобы в принципе в Китае вне закона, но в данной конкретной ситуации, как посчитали власти, не должен активно распространяться или же, если в принципе может, то инициатива здесь должна принадлежать официальным источникам, то есть уполномоченным СМИ или китайским государственным и официальным структурам.
